Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)
Шрифт:
Санкт-Петербург,
24 августа 2009 года,
понедельник, 14:55 мск
В свете запланированной на вечер общевойсковой «гоблинской» операции по профилактическому задержанию экс-зэка Маркелова, сегодня Наташа Северова осталась в конторе в гордом одиночестве – и за оперативного дежурного, и за аналитика, и за всё подряд. И тем не менее всё равно умудрилась попасть под горячую
– Натаха! Что за дела? Где у нас Филиппов?
– Да сейчас явится ваш Филиппов! Я его на рынок отправила, со списком… Я ж тут сегодня весь день одна: ни пожрать, ни отскочить никуда.
– Ну ты, мать, совсем уже того! А если с ним что случится?
– Да кому он, на хрен, нужен?! И вообще, будто бы ты сам не в курсе, что этот бомж у вас каждый день гуляет: то в библиотеку, то в магазин, то еще куда…
– Я вам вечером такой магазин устрою!!!
Северова скосила глаза на мониторы камер наружного слежения и увидела, как у входной двери топчется их бомжик, силясь набрать код, одновременно не выпуская пакеты из рук.
– Успокойся, вернулся ваш ненаглядный! Так что можешь спокойно продолжать готовиться к легенде «влюбленная парочка».
– Наташа! – стоически проигнорировал колкость Мешок. – Прошу тебя, очень внимательно проверь все бумаги у «транспортников»! Там должны быть подписи Жмыха и начальника ЛОВДТ на Московском. И обязательно узнай у Демидыча, какое решение он принял по адвокату! Ты меня слышишь? Не забудь, это очень важно!
– Да поняла я, поняла! Нечего так орать! Всё, пошла дверь открывать.
Северова в сердцах положила трубку и пошла встречать Филиппова.
– Тебя только за смертью посылать! – завопила она, едва Иван Демидович переступил порог конспиративной квартиры. – До Кузнечного рынка отсюда ходу – пятнадцать минут. А ты полтора часа где-то шляешься!
– Извините, Наташа.
– Что извините?!! Небось опять по дороге в «Буквоед» заходил?! Ну, что стоишь столбом? Неси пакеты в курилку и давай собирайся! Живо! Носки, трусы… Что там у тебя еще?
– Зачем собираться? – недоуменно уставился на нее Филиппов.
– Приехали за тобой, вот зачем!
– Здорово, Иван Демидыч, – это из оперской на шум выкатился «транспортный» опер Лисицын. – Оно, конечно, всё довольно сумбурно получилось, ну да ничего не поделаешь – служба.
– Какая служба?
– Та самая. Которая и опасна, и трудна. В общем, давай по-быстрому собирай свое барахлишко – мы с тобой сначала к нам в отдел прокатимся, уладим последние формальности. А в девять вечера посадим тебя на поезд и – ту-ту. Короче, привет, столица! Там тебя уже заждались… Наташа, вы тут без меня сборы проконтролируйте, хорошо? А я вас на набережной, возле нашей машину подожду…
…Минут через десять Северова и Филиппов, заперев контору (грубейшее нарушение, но куда
– Э-э, старик! Ты чего?
В ответ Филиппов зашептал – торопливо, сбивчиво, взволнованно:
– …Наталья, я хотел… Я… обязательно должен вам сообщить! Когда я возвращался с рынка и шел по улице Рубинштейна, то совершенно случайно увидел в одном кафе бандита. Кафе называется «Трес Амигос». Его очень легко найти. Там на вывеске еще такие мексиканцы в шляпах и с гитарами нарисованы.
– Меньше слов, знаю я это кафе. А что за бандит?
– Самый настоящий! Он… он из группировки какого-то Литвина.
– Ага, много ты понимаешь в бандитах и в группировках.
– Я знаю. Я знаю, потому что… – Здесь Филиппов запнулся было, но затем продолжил виновато: – Видите ли, Наташа! Недели две назад, как-то ночью, я сидел у вас в оперской, пока Тарас был… э-э… немного занят. Понимаете, у меня с детства очень хорошо развита эйдетическая память.
– Чего у тебя развито?
– Фотографическая память. Я очень хорошо запоминаю, особенно лица. А еще…
– Короче, Склифософский! – нетерпеливо перебила Наташа, заметив, как оперативник Лисицын машет им рукой и демонстративно показывает на часы. – Сидел ты в оперской, и что?
– Да. Сидел за столом Тараса. А на столе у него лежала какая-то папка. Вот я ее и полистал, просто так, безо всякого умысла. Кажется, она называлась «материалы служебных проверок».
– Так-так. А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее!
– И вот в этой самой папке была фотография бандита, которого зовут странным именем Зеча. Именно его я полчаса назад и видел в кафе.
– Понятно. Ну я этому Шевченко устрою! Будет знать, как секретные документы на столах оставлять!
– Ради бога, не нужно! – взмолился Филиппов, в чьи намерения никак не входило подставлять «гоблина»-весельчака. – Уверяю вас, это вышло совершенно случайно! И если здесь и есть чья-то вино, то сугубо моя. К тому же дело совсем не в этом.
– А совсем в чем?
– Видите ли, вместе с этим Зечей за столиком сидели еще двое. Одного я разглядеть не смог, а вот другого видел очень хорошо. Это… – Несмотря на то что сейчас рядом с ними никого не было, Иван Демидович все равно потянулся к уху Натальи и прошептал ей имя.
Северова прореагировала на интимно поведанное сообщение весьма эмоционально:
– Ты что, старик, совсем того? Умом тронулся?!
– Клянусь вам, я видел их с очень близкого расстояния! Ошибки быть не может!