Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)
Шрифт:
Ну да, бог даст, завтра вечером всё это, наконец, закончится, и, возможно, уже следующую ночь он проведет в своей постели. А что? Возвращение из командировки последним ночным самолетом – почему бы и нет, собственно? Если только не…
«Тьфу-тьфу! Если придется… то как сложится!»
Полуденный воскресный визит Маркелова на историческую родину, естественно, скомкал домашние планы личного состава «гоблинов». Сразу после краткого телефонного отчета Ильдара Мешечко объявил общий тревожный сбор, и к трем часам дня в конспиративную
«Мозговой штурм» проводили в оперской, традиционно сдвинув несколько столов к центру комнаты и рассевшись кружком. По причине выходного дня была допущена небольшая вольность, и сейчас на столе, помимо привезенного Джамаловым диктофона, стояла початая бутылка коньяка и высилась невысокая горка шоколадных конфет. Записи Ильдара крутили уже третий раз кряду, пытаясь уловить малейшие нюансы семантики Маркелова.
«– …Слюшай, э-э, через агентство снимали, мамой клянусь!
– Твои проблемы. Я сказал, три дня на сборы…»
– А чего это в самом конце вдруг звук такой глухой пошел? – забеспокоился за свою матчасть Виталий. – Надо бы машинку проверить.
– Слишком быстро всё случилось, времени не было разбирать, и я всё это дело с ходу одеялом замаскировал, – объяснил Джамалов. – Так что с машинкой всё в порядке. И вообще – техника на грани фантастики.
– Да если б мне чуть пораньше сказали, я бы такую машинку сделал. Любо-дорого! А это так, фигня. Уровень кружка «Умелые руки».
– Э-э, не скажи! Когда у человека золотые руки, неважно из какого места они растут.
– Мужчины! А вы обратили внимание на то, как уверенно при разговоре держалась Элла? – озабоченно спросила Прилепина. – По сути, по-настоящему она испугалась лишь однажды – когда Маркелов, судя по всему, набросился на нее.
– А уж я-то как испугался! Подумал: ну как он сейчас пришьет эту девку? Было бы о чем потом доложить начальнику Главка! Товарищ генерал, ваше приказание выполнено: свидетельница надежно упрятана. В деревянный ящик.
– Она практически не боялась соседа, из чего следует, что у нее на руках есть какой-то козырь. По крайней мере вашей визиткой, Андрей Иванович, она так и не воспользовалась. – продолжила гнуть свою линию Ольга.
– М-да. Похоже, тут не просто козырь, а целый козырный валет. И, возможно, тот самый, к которому она побежала сразу после встречи с Маркеловым. Так, Ильдар?
– За валета я ничего не знаю. После явления соседа Элла никому не звонила. Но выскочила из дому как ошпаренная лань минут через десять после его ухода.
Мешечко обернулся к сидящей за компьютером Северовой:
– Наташ, у тебя есть что сказать по Виктору Галке?
– Восемьдесят четвертого года рождения. Приезжий, из Коми. Два года назад получил лицензию охранника, – коротко ответила та, продолжая сосредоточенно листать базы.
– Раз получил лицензию, значит, не судим, – заметил Шевченко.
– Логично. А где именно работает?
– Сейчас гляну… Так… Охранное предприятие «Северный
– Лично мне это название ничего не говорит. Виталь, а тебе?
– Мне тоже.
– Сейчас этих контор в городе расплодилось как грязи, – скривился Женя. – Три человека плюс одна резиновая палка – и вот уже готовое охранное предприятие… Слушай, Наташ, вот ты сказала, что он приезжий. А разве у нас дают лицензии охранникам без местной прописки?
– А у него есть прописка. Галка прописался как раз незадолго до получения лицензии… Мать моя женщина! Народ, а знаете где он прописан? В комнате Калугиных!
– Оп-па!!
– И что сие может значить? – вслух задумался Виталий.
– Всё что угодно. Например – любовь, – с ходу предложила Наташа.
– Как-то слишком общо. Любовь, она ведь разная бывает: неземная, по расчету, для секса…
– С расчетом на секс, – подхватил Тарас.
– Товарищи, ну что такое пятьдесят граммов два раза? – объявил Джамалов, заглядывая в пустой стаканчик. – Обсуждаем тут – всё одно разжевать не можем. Давайте я сбегаю, что ли?
Мешечко посмотрел на него взглядом строгого учителя.
– А ты сейчас и так побежишь. В свою новую комнату. Не зря же мы за нее платим такие деньжищи твоим землякам.
– А потому что торговаться не умеете! С такой убитой ванной и не работающей смывалкой в сортире это они еще должны мне приплачивать.
– Тебе? – усмехнулся Вучетич.
– Ну, нам. Какая разница?
– Разница есть. Ты, брат, не путай свою шерсть с государственной!
– А ну – ша! – Мешечко решительно прервал словесную пикировку коллег, хорошо зная, что она, только дай волю, может продолжаться бесконечно. – У нас не так много времени, поэтому давайте хотя бы сегодня обойдемся без этих ваших смехуечков. Виталя, ты выдал нашему рыночному торговцу витаминами брелок КТС?
– Так точно.
– Ильдар, очень тебя прошу! Завтра – никакой самодеятельности. Как только в комнате Калугиных начнется какая-то нездоровая движуха, сразу дави на кнопку. В одиночку на рожон не лезь.
– Ага, а пока вы доедете, он ее успеет придушить, откачать и обратно придушить. И так несколько раз.
– Всё, Ильдар! Не обсуждается. Теперь по дислокации: завтра, с пяти вечера во дворе будет организован пост наблюдения, он же летучий отряд экстренной помощи. Смены по часу. Первая пара – Вучетич и Крутов. Легенда… Ну, скажем, «встреча друзей и распитие пива на лавочке».
– Э-э… Андрей, помнишь я тебе говорил? – замялся Женя.
– Извини, совсем из головы вылетело. – Мешечко умолк, собираясь с мыслями. Скривился досадливо. – Блин, не вовремя это всё, конечно. Но раз уж обещал… Хорошо еще, что на ближайшую неделю мы лишились общества господина Гурцелая. Иначе завтра пасти его было бы просто некому. Разве что шефа с Натальей на передовую выставлять.
– А что стряслось с нашим рейдером из солнечной Грузии? Неужели откопали для него новую статью?
– Увы. Гурцелая всего лишь ложится в клинику. На плановую пластическую операцию.