Год 1914-й. Время прозрения
Шрифт:
Но все равно мне этот усталый, битый, много переживший император нравился (а кому?) значительно больше его предыдущей инкарнации. Все он теперь про себя понимает, да только соскакивать с этой карусели ему уже некуда, и как раз в этот момент появляется Артанский князь и предлагает достойный выход - помочь выиграть войну, а потом оставить трон дочери и уйти в ореоле победителя. Сделав над собой усилие, Николай способен вести себя как ответственный монарх. Но беда в том, что сил у императора немного, генеральский и чиновничий корпус переполнены интриганами и тупицами, а ситуация в государстве даже без войны более чем угрожающая. Никто не собирался давать России двадцать лет покоя, тем более что изначальный посыл реформы был неверен, и русский паровоз на всех парах летит то ли в пропасть, то ли в тупик.
Шагнув через портал, император первым же делом нашел взглядом
– Василий Егорович, - громко, во всеуслышание, сказал Николай Второй, - приношу вам свои извинения за безобразную историю с вашей отставкой с поста военного губернатора Приморской области. Тогда Нас ввели в заблуждение, а потом добрые люди раскрыли нам глаза на истинную подоплеку интриги. А сейчас собирайтесь - вы Нам нужны. Нашим именным рескриптом вы назначаетесь командующим 4-й армией, действующей в составе Юго-Западного фронта, ее нынешний начальник оказался не годен к управлению войсками в боевой обстановке, и Мы решили вернуть его на прежнее место службы - начальствовать над Казанским военным округом. Времени мало, вступить в командование следует немедленно, так что собирайтесь, одна нога здесь, другая там. Сейчас совещание в вотчине Артанского князя, потому что один корпус его армии под командованием генерала Тучкова будет взаимодействовать с вами непосредственно на поле боя. С недавних пор мы союзники, ближе которых не бывает, причем не в рамках Антанты, а отдельно. Всячески помогая русским и сербам, Сергей Сергеевич в упор не замечает французов и англичан, считая их не союзниками, а скрытыми врагами, только и ищущими того момента, когда они смогут внезапно напасть на вчерашнего партнера и его ограбить.
Выслушав эту тираду, генерал Флуг сказал, что готов служить Отечеству и Государю в любом месте, куда его пошлют, а личных вещей у него совсем немного, всего один небольшой чемодан. При этом у генерала Эверта, тоже присутствовавшего при том разговоре, вид сделался обиженным-преобиженным, ведь место начальствующего над четвертой армией было обещано как раз ему, а тут такое разочарование. Но Николай ожег его таким злым взглядом, как будто вытянул кнутом, так что все протесты так и остались застрявшими в глотке. Порядочные люди в такой ситуации стреляются, ибо ничего хорошего после таких взглядов начальства в жизни можно не ждать.
23 (10) августа 1914 года, пятьдесят верст юго-западнее Люблина, окрестности Красника.
Едва первые солнечные лучи озарили окрестные леса и поля, с которых еще не везде убрали хлеба, как на опушке Таневского леса, расположенного к северу от реки Сан, зашевелились серо-голубые цепи австро-венгерской армии. Это перешел в наступление первый армейский корпус под командованием генерала от кавалерии графа Карла Курбаха ауф Лаутербаха. Пятая и двенадцатая кадровые дивизии, сорок шестая дивизия ландвера, сто первая бригада ландштурма и седьмая кавалерийская дивизии должны были обрушиться на ничего не ожидающих русских, имеющих на этом направлении силы, уступающие австрийцам в несколько раз.
Но едва австрийские цепи оторвались от опушки леса, как начались неприятности. Где-то в отдалении, укрываясь за усеявшими всхолмленную равнину перелесками, то тут, то там забухали русские гаубицы, а среди наступающих австрийских полков в небо стали вздыматься черные столбы земли, снизу подсвеченные вспышками багрового пламени. Это пока что еще не триалинит, а только обыкновенный тротил-с. Самые вкусные ягодки у австрийцев еще впереди... Наступление только началось, а уже пошли первые потери, забегали санитары и истошно заорали первые раненные, пострадавшие от рук проклятых московских схизматиков. Да-да, первый армейский корпус в мирное время дислоцировался в Кракове, а потому по большей части комплектовался именно польскими подданными императора Франца-Иосифа.
Но хуже всего пришлось солдатам пятой пехотной дивизии, которая наступала через небольшой лесной массив, вытянувшийся в направлении деревни Стефановка. Там еще день назад располагались позиции второй русской стрелковой бригады. Впрочем, войти в этот лесной массив австрийцы сумели, а вот выйти довелось далеко не каждому. Русские егеря суворовской выучки, получившие дополнительную подготовку и специальную камуфлирующую форму-лохматку - это не просто страшно, а по-настоящему ужасно. Для полного кошмара не хватало только минно-взрывных ловушек, но сооружать их было просто некогда. Да и опасно это - вот так, на скорую руку: свои могут подорваться не с меньшим успехом, чем враги. Однако задача стоять насмерть
Но это была еще только увертюра сражения, или, как говорят любители секса, прелюдия к большому и чистому акту любви. Передовые подразделения, постепенно откатываясь под вражеским натиском, выигрывали время для оборудования основной линии обороны. Можно было бы сказать, что земля с лопат ветеранов Бородина веером летела во все стороны, но это было не так. Траншеи в три ряда и ходы сообщения были выдавлены в земле магическим способом, и теперь их торопливо накрывали маскировочными сетями, ибо разведывательная авиация в распоряжении австрийского командования имелась и пользовалось оно ею весьма активно. Местные русские смотрели на эти полеты как на бесплатный цирк, а Артанский князь приказал своим пресекать и препятствовать. И егеря-снайперы, и пулеметчики, и обычная пехота прошли тренировки по стрельбе по воздушным целям местного разлива - со скоростями до ста двадцати километров в час. Аэроплан для них - цель приоритетная, ибо человек не птица, и должен не летать, а ходить по земле ножками...
А вот летит один такой любопытный альбатрос. Видимо, австрийское командование, взбешенное появлением на пустом месте ранее нежданного противника, решило таки выяснить, к чему весь этот шум и гам. Но до основной линии обороны корпуса генерала Тучкова австролитак не дотянул. Грохнулся где-то километрах в трех южнее, над недальним леском, где как раз снималась с позиций гаубичная батарея с той целью, чтобы, отступив еще на пятьсот-семьсот метров севернее, снова открыть огонь по наступающему врагу. Аэроплан не загорелся в воздухе - скорее всего, пуля снайпера или пулеметная очередь сразили пилота, поэтому он, неуверенно покачнувшись, боком пошел к земле, упав прямо на деревья. Ведь австрийские пилоты, наивные как дети, для того, чтобы разглядеть остановку на земле получше, опускаются и на двести, и на сто метров - но это верная смерть, когда под крылом злобные и умелые артанцы, а не наивные местные русские.
Командный пункт корпуса Тучкова располагался в Стефановке, из которой вчера вечером вторую стрелковую бригаду прогнали обратно в расположение четырнадцатого корпуса. Мол, идите отсюда, парни, вы тут больше не нужны. И в самом деле, присутствие в одной полосе частей с разным подчинением и морально-психологической устойчивостью может стать причиной великого хаоса и неразберихи. Парни посмотрели, как из множества раскрывшихся порталов выходят бряцающие оружием и снаряжением отборные пехотные батальоны, конные упряжки катят легкие пехотные пушки и тяжелые гаубицы. История о неведомой Великой Артании, внезапно записавшейся в союзники Сербии и Российской империи, давно уже вышла за пределы второй армии и Северо-Западного фронта, и вот теперь русские солдаты воочию наблюдали мощь артанского воинства. Разговоров теперь пойдет по четырнадцатому корпусу, и вообще по его ближним и дальним соседям...
Однако после недавних событий в штабе армии у осведомленных господ офицеров тихо закипали мозги. А то как же: вчера после плотного обеда там все были расслаблены и довольны собой, имея по поводу завтрашнего (то есть уже сегодняшнего) дня самые радужные ожидания, - и вдруг в пространстве открывается дыра, и оттуда вылезает всероссийский император, разозленный словно голодный василиск, а за ним - главком Николай Николаевич и комфронта Иванов, и оба мрачные, как грозовые тучи. А это Артанский князь Серегин перед визитом приоткрыл просмотровое окно и дал императору и его старшим генералам посмотреть и послушать, как себя ведут и о чем говорят господа штабные офицеры после сытного обеда, случившегося накануне роковой битвы. Тут уже не просто крик души «не заслоняйте!» - нет, тут дело пахнет подставой грандиозного размера. А подстава есть деяние преднамеренное и злонамеренное, с тяжкими последствиями как для самого императора, так и всей российской государственности. Смена командующего на этом фоне - сущая ерунда, своей команды Флуг не привел, так что будет использовать тех, кто под рукой, а там видно будет, кто кого подсидит.