Год 1914-й. Время прозрения
Шрифт:
– Хорошо, - сказала Ольга, - я попрошу Сергея Сергеевича навести справки о господине Дроздовском. Но при этом замечу, что предложение моей сестры меня шокировало и потрясло до глубины души...
– Тут запоздало покраснела уже она.
– Как так, Тата, обратилась она к сестрице, - ты готова отдать свое тело еще незнако мому тебе мужчине только для того, чтобы обеспечить мою безопасность?
– Ради общего дела я готова на все, - опустила голову Татьяна.
– Хотя было бы лучше, если бы между нами была настоящая любовь. Ну ты понимаешь...
– Итак, - сказал Коба с нажимом, закрывая свою тетрадь, - сегодняшнее заседание нашего малого совета лучше прекратить. Разговор у нас, кажется, зашел куда-то не туда,
Семьсот второй день в мире Содома. Поздний вечер. Заброшенный город в Высоком Лесу, Башня Власти, комната Ольги и Татьяны.
Как и дома в российских дворцах, Ольга и Татьяна поселились вдвоем в одной комнате в почти пустой башне Власти. Два других постояльца (Коба и Сосо) при этом не в счет. Даже их тетушка Ольга расположилась в башне Мудрости по соседству с госпожой Струмилиной, что означало, что в том мире, где Господь возвел ее на царство, ее власть имела синтетическую природу, состоя из мудрости императрицы Ольги и воплощенной силы ее супруга князя-консорта Новикова13. Очевидно, и так бывает.
Но сейчас Ольга даже радовалась, что в их башне так малолюдно. Втолкнув сестру в комнату, она мысленно приказала невидимым слугам (научилась уже) наглухо запереть дверь и никому не открывать.
– Тата, - строго обратилась она к младшей сестре, - ты что, сошла с ума? Ладно бы ты между нами заявила о том, что вместо меня готова спать с предводителем нашей лейб-компании. В таком случае мы могли бы все свести к шутке, ибо я не желаю, чтобы моя сестра жертвовала собой ради моего благополучия. Нет, нет и еще раз нет! Я потому и завела тот разговор, что не желаю, чтобы лояльность к трону решалась через постель, а ты вдруг при Иосифе и господине Ульянове заявляешь, что добровольно будешь спать с тем, кто возглавит нашу лейб-компанию!
– Никакой жертвы в этом нет, - безапелляционно заявила Татьяна с такой горячностью, что Ольга от удивления сделала шаг назад.
– Ни ты, ни я категорически не желаем уезжать из России, но в таком случае, если все будет идти по-старому, брачные перспективы у нас с тобой нулевые. Ну ладно, ты нашла себе Иосифа, который в будущем другого мира стал величайшим императором всех времен и народов, взявшим Русь под уздцы и вздернувшим на дыбы так высоко, что и не снилось Петру Великому. А мне как быть в таком случае - оставаться все жизнь при тебе старой девой? Не по-братски это, Ольга, то есть не по-сестрински.
– Она смотрела на сестру с вызовом, так что та даже на мгновение растерялась.
Справившись с оторопью, Ольга наконец ответила:
– По-старому, Тата, ничего уже идти ничего не будет. Наш Папа перед отставкой отменит установления императора Павла Петровича о необходимости равнородных браков для членов дома Романовых, и тем самым даст нам всем свободу. На этом всем своим авторитетом младшего архангела настаивает господин Серегин. Так что ты и без всяких лишних приключений сможешь выбрать себе мужа по вкусу из тех, что тебе понравятся.
Неожиданно покраснев и как-то виновато моргая, Татьяна сказала дрогнувшим голосом:
– Я влюбилась. И ты будешь поражена, когда узнаешь, в кого...
– Она потупила глазки, закусила губу, потерла рука об руку и вздохнула.
– В самого господина Серегина, вот так... Но он суровый однолюб, да и дочери русского царя было бы унизительно пытаться увести из семьи женатого мужчину.
– Она снова вздохнула.
– Вот я и решила подобрать себе кого-нибудь попроще, из нашего мира, неженатого, но почти такого же по внешним и моральным качествам.
– Тут она подняла голову и посмотрела
– Кстати, ты знаешь, местные рассказывают, что первый раз госпожа Волконская сама пришла к господину Серегину на ложе, и тот, не разочаровав ее ожиданий, уже на следующий день женился на ней законным браком перед Богом и людьми.
– Она сделала паузу, вглядываясь в лицо Ольги, словно ожидая ее реакции на эти слова.
– А ведь тогда господин Серегин имел только малую толику своих нынешних возможностей, еще не был Артанским князем, а был предводителем группы людей, которые пытались вырваться оттуда, откуда вырваться для простого смертного в принципе невозможно. Вот так...
– Последние слова она произнесла с некоторым вызовом.
Ольга зачем-то потрогала Татьяне лоб и, пробормотав: «Холодный...», принялась излагать сестре картину мира такой, как она видится с ее колокольни.
– Понимаешь, - сказала она вкрадчиво-ласковым голосом, каким обычно наставляют непутевое дитя, - скорее всего, на тебя таким образом действует издаваемый господином Серегиным Призыв. Тут весь женский контингент из старожилок испытывает схожие чувства. Все они - амазонки, волчицы, остроухие всех видов и прочие дамы и девицы - как одна влюблены в своего Патрона, но ввиду его твердокаменной верности своей жене не переживают от этого и ищут себе предметы для любви, находящиеся в большей доступности. Остроухим достаточно просто нормальных мужчин - добрых, не трусов и не пьяниц, а вот амазонкам подавай как минимум богоравных героев, из тех, что, совершив свои подвиги, умирают молодыми. Но вот им как раз таки проще всего, ибо они не желают выходить замуж или даже устанавливать постоянные отношения, а от своих любовников ждут только того, чтобы те зачинали в них так называемых «хороших дочерей».
– Вот я и хочу, - упрямо и медленно проговорила Татьяна, - чтобы предводитель нашей лейб-компании всеми своими качествами походил на господина Серегина! Богоравный герой, что умирает молодым, мне не нужен, и зачинать детей от первого встречного я тоже не собираюсь.
– Глаза ее сверкнули.
– Мне нужен мужчина, который бы поддержкой и опорой обеспечивал бы нашу с тобой безопасность, был преданным тебе как императрице, а еще обладал надлежащим количеством храбрости, ума и мужской привлекательности. А еще он должен быть достаточно порядочным, чтобы сразу взять меня замуж, не дожидаясь того момента, когда начнет расти живот. Короче, я хочу иметь такого мужа, в котором, как в зеркале, я смогу любить образ господина Серегина! И неважно, ощущаю я Призыв или этот образ - просто мой мужской идеал.
– Ну, Тата, ты даешь...
– сказала Ольга, качая головой и с интересом глядя на сестрицу.
– Хотя, знаешь ли, я тоже совсем не против, чтобы предводитель нашей лейб-компании имел все те же черты личности, что и господин Серегин. Тогда у меня появляется надежда, что нас не предадут и не продадут, как это случилось с нашим Папа в другой истории...
– В истории того мира, из которого появилась госпожа Волконская, - сказала Татьяна, - одним из предводителей лейб-компании был пришелец из другого мира генерал Бережной, женатый на нашей тетушке Ольге. Правда, там неудачная попытка противогосударственного переворота произошла в момент перемены царствования, и после его подавления всяческая оппозиция власти нашего дяди Мишеля была подорвана в корне - так же, как после провала восстания на Сенатской площади была в корне подорвана декабристская оппозиция власти нашего прапрадеда императора Николая Павловича. Вот и нам тоже было бы неплохо учинить что-нибудь подобное в тот момент, когда Папа власть будет сдавать, а ты приготовишься ее принимать. Пусть все думают, что у нас лейб-компании нет, а она должна уже находиться в полной готовности к тому, чтобы с началом вражеского выступления оторвать все нужные головы.