Год Дракона
Шрифт:
– Приятно.
– Мне плевать на это, Андрей. Стоит мне только захотеть, я стану князем, графом, маркизом, бароном и кавалером всех на свете орденов сразу. И за право пошить мне парадный камзол в кровь передерутся все дизайнеры в Париже и Милане. Только мне на это плевать, вот в чем дело.
– И визиток у тебя нет?
– Зачем мне визитки?!
– Разве драконы так себя ведут?
– Обязательно. Если они настоящие… И еще. Я еврей, Дюхон. Кроме всего остального. Я знаю, знаю, – Ротшильд, твой Гирстайн хотя бы… Они тоже из этих, на «Феррари». А я – нет. Мне это не нужно.
– Но почему? Почему?!
– Потому что сказал Всевышний пророку своему Моше: пусть
Когда подъезжали к границе, он куда-то позвонил и что-то сказал по-чешски. Андрей и по беларуски-то умел не так чтобы уж очень, а чешский вообще плохо понимал, гораздо хуже, чем польский. Что-то там, кажется, про границу и было сказано… И пролетели они через эту границу так, что Андрей только зубами клацнул:
– А документы?…
– Какие еще документы?! Я же Дракон…
– Вот псих… А дороги тут у вас получше… – прямо от самого автоматического пункта сбора дорожного налога начиналась роскошная и гладкая, как стекло, шестиполосная автомагистраль, по которой Майзель понесся совсем уже сломя голову.
– У нас тут все получше. А дороги мы строим со скоростью пятьсот метров в час.
– Это как?!
– А так. Технологии, дружище. Умеют мно-о-ого гитик…
– Ага. Понял, не дурак. Дурак бы не понял…
– Не обижайся. Я же не инженер, чтобы разбираться в нюансах. Мое дело – поставить задачу, подобрать команду и проследить за правильным и своевременным выполнением. Я – начальник, друг мой. Понял?
– Так я и говорю же – не дурак…
ПРАГА. МАРТ
Только теперь Андрею стал понятен масштаб разворачивающегося перед ним урбанистического пейзажа. Город казался бескрайним, – невероятное количество новых сверкающих автомобилей, гигантские змеиные кольца многоуровневых транспортных развязок, залитые ярчайшим янтарным светом перегоны туннелей и скорость, с которой неслись они сквозь все это великолепие, поразили его. Он покосился на Майзеля с некоторым даже ужасом: этот человек… друг его детства и юности… Это было просто невероятно.
– Что, похорошел городишко? – Майзель подмигнул Андрею. – Господи всемогущий, как я люблю этот город! Мы его вылизали, вычистили, вытряхнули из него всякую шваль, заново покрасили и вымостили – игрушечка просто! И люди… Это тебе не Нью-Йорк какой-нибудь… Все кабачки и пивнушки на месте, все домики, улочки… Едем ко мне. В Новы Град… Сейчас увидишь…
Они вынырнули из очередного многополосного туннеля, и Андрей, не сдержавшись, ахнул: невероятной красоты конструкции из стекла и металла, обступившие их со всех сторон, удивительно разные и при этом неуловимо похожие, украшенные рекламой и вывесками с названиями мировых компаний на всех мыслимых языках, сверкающие в свете неоновых сполохов и отражающие ослепительно черное, усыпанное звездами небо в зеркальных пространствах огромных окон… Это было действительно не хуже Нью-Йорка или Токио.
– Об-балдеть, Дан… Когда ж ты это успел нагородить?!
– Я старательный.
– А говорят, у вас тут диктатура…
– Совершенно правильно говорят. Диктатура закона, порядка и всеобщего благоденствия. Не похоже на диктатуру, а?
– Нет. В Минске похоже. А здесь…
– У нас просто очень мало осталось от традиционной представительной демократии европейского толка. Больше на Америку похоже. Или Швейцарию.
– А король?!
– А что – король? Король – национальный символ. Главнокомандующий. Верховный арбитр. Король следит, чтобы демократия не мешала людям жить. Когда мы начинали, нельзя было играть в демократию. Это
– А земля чья?
– Моя и его. Десять процентов моих, его – девяносто. Тут раньше была такая, знаешь, лысая горка… Ничего не было. А теперь – Манхэттен твою налево.
– Ух ты… На хлеб с маслом хватает?
– Не жалуемся.
– Сколько ж тут народу сидит…
– Семь миллионов с хвостиком компаний и фирм. Не физически, конечно, физически – не больше четверти, остальные – представительства и готовые компании оффшорного типа… Два миллиарда чистых денег в год.
– Ах ты ж Боже мой…
– Это только нам с величеством в карман. А налоги все в бюджет идут. Около сорока миллиардов. Плюс зарубежные активы и поступления… Жить можно, Андрюшка. И работать, как положено! А вот там, чуть подальше, штаб-квартиры Монархической Ассамблеи, Пражского Альянса и новый аэропорт. Так вот и живем… А Злата Прага как стояла, так и стоит нетронутая, крышами краснеет и шпилями блестит… Дюхон, это мой город! Ты понимаешь или нет?!
– Честно? Ни хрена не понимаю… Как тебе это удалось?!
– Ах, дружище, скоро сказка сказывается, да нескоро дело делается… Мы начали с самого начала. С кадровой политики. И амнистии.
– Какой амнистии?
– Ну, давай я тебе изложу идею. Так сказать, пунктиром. На самом деле все было, конечно же, гораздо сложнее и драматичнее, но идея была проста, как мычание… Так вот. Мы объявили широчайшую амнистию доходов для сотрудников правоохранных структур, таможенных органов, вообще всего чиновного люда. В некоторых ведомствах мы увеличили зарплату в десять раз… Мы просто сказали: ребята, мы знаем, что вы берете в лапу. Мы ничего не станем у вас отбирать. Мы целый год даем вам на раздумья, как жить дальше. За это время вы должны прийти в отделы внутренних расследований, созданные в каждом ведомстве, и дать подписку о том, что вы начинаете работать честно. После этого вы представляете подробнейшую декларацию об имуществе и банковских счетах, – все это, повторяю, остается в вашем распоряжении – и выкладываете все, что связано с вашими услугами разнообразным преступным сообществам. Тот, кто сделает так, сохранит свой пост, имущество, репутацию в обществе. Параллельно мы собираем досье на всех, и тот, кто не решится прийти добровольно, – ну, ребята, пеняйте на себя, я же предупреждал…
– И результат…
– Ты сам видишь. Нам пришлось уволить чуть больше тысячи человек. Ну, уволить… Это эвфемизм, конечно…
– То есть?
– То есть.
– Нет, – Андрей развернулся на сиденье. – Я слышал, но… Нет.
– Да, друг мой, – Майзель громко вздохнул и оскалился, – страшно. – Увы. Только так можно доказать серьезность своих намерений. Но остальные… Остальные в порядке. Некоторые работают и поныне. Мало того. Мы перекрыли весь кислород всяким мафиям, просто в один день. Мы сказали нашим полицейским: ты получаешь вторую зарплату в банде? Это не проблема. Мы заплатим тебе десять зарплат. А банда больше не может тебя шантажировать, потому что мы знаем о тебе все то, что знают они, и ты им больше ничего не должен. И мы не шлепнем тебя, как белку, если ты дашь нам присягу на верность. Бандиты продолжают давить на тебя и угрожать? Назначь им встречу и пригласи нас. Мы просверлим по паре дырок в двух десятках голов, остальные просто побегут отсюда, как мореные тараканы… Так и произошло, кстати.