Год Собаки. Сретение. Том I
Шрифт:
– Пустая. Кроме нас никто не знает, где вы.
Мы с Ильей переглянулись.
– Идите к лифту, – Аарон указал ладонью направление. – В лифте наберете «три-ноль-один». Что значит «третий этаж, выход один». Из лифта первая дверь налево, это ваш номер.
– А вы?
– Я за стойку регистрации, оформлю и вернусь. Карточка сработает… – он посмотрел на часы, – через минуту.
Дворецкий еще раз посмотрел на часы.
– Пятьдесят пять секунд… Поспешите, вам надо войти в номер первыми.
Он
– Побежали, пернатый! – сказал Илья и толкнул меня в плечо.
Мы наперегонки рванули по свежевымытому мраморному полу. Меня занесло на повороте, и я чуть не снес икебану в громадной фарфоровой вазе. Ваза покачнулась и едва не упала. Илья смеялся, когда я с круглыми глазами ошалевшего кота влетел за ним в кабину.
Двери лифта закрылись, Илья набрал код металлическими кнопками. Три-ноль-один. Вокруг кнопок зажигались красные кольца.
Секундная пауза. Свет моргнул, и двери открылись. Не было никакого ускорения, движения, мы просто очутились в нужном месте.
На этом этаже все было иначе. Интерьер в старом земном стиле начала двадцатого века. Уютно, чисто и свежо, много белого.
Высокие потолки с лепниной, паркет сочетался с камнем, разделенный металлическими вставками. Сверху водопадом спускалась высокая люстра, среди настенных деревянных панелей в нишах стояли вазоны и статуэтки. Мы пересекли холл и оказались перед массивной дверью с номером «301».
Илья приложил к дереву карточку. Ничего не произошло.
– Еще рано… – предположил я.
И увидел боковым зрением в конце коридора фигуру в черном. Фигура заметила нас и двинулась навстречу. Посмотрел в другую сторону. И там тоже к нам шла фигура в черном.
«Охранники мэра», – вспомнил я и узнал близнецов.
– Пробуй, – сказал я Илье.
Илья снова приложил карточку, и снова ничего не произошло.
Охранники приближались. Один из них поднял руку и крикнул:
– Эй, что вы делаете на этом этаже?
Я выхватил карточку у Ильи и приложил к дереву.
Метка полыхнула, карточка зажглась синим, внутри щелкнул замок. Мы толкнули тяжелую дверь и ввалилось в номер.
Дверь закрылась.
Карточка вспыхнула красным.
Мы смотрели друг на друга, ощущая, как колотятся наши сердца.
Илья прошептал:
– Маленькие детки перепугали сами себя до смерти.
– Ха-ха… – сказал я, – очень смешно.
В этот момент в дверь постучали, и мы чуть не подпрыгнули от неожиданности. Затем после короткой паузы карточка зажглась зеленым.
Дверь открылась. На пороге стоял дворецкий.
– Разрешите войти? – обратился он через порог.
И пояснил:
– Таков протокол.
– Входите, – разрешил я.
Аарон переступил невидимую
– Номер ваш до конца сезона, имена внесены в список участников. Теперь вы под защитой Ритуала.
Дворецкий помолчал.
– Я отдал некоторые распоряжения… Скоро привезут вещи, обед, свежую прессу и все необходимое. Могу от вашего имени открыть доступ в номер консьержу?
– Да, – сказал Илья. – Конечно.
– Хорошо, – проговорил Аарон. – Код лифта в главный вестибюль «один-ноль-один». Меня всегда можно там найти.
– А Принц? – спросил я.
– Уже в курсе…
Дворецкий повернулся к выходу. Перед самой дверью он остановился.
Стоя к нам спиной, медленно, подбирая слова, произнес:
– Очень жаль… что ваши родные… не с вами. Их всегда не хватает.
И вышел.
8.
Мы, не торопясь, осмотрели просторный номер.
Зал с диваном и креслами служил и гостиной, и прихожей, из него двери вели в наши комнаты, в столовую, гардеробную и санузел.
Окна комнат и столовой выходили на улицу.
Гостиницу построили так, чтобы, не покидая ее, можно было добраться из одной точки в любую другую. Здания различных стилей и различных эпох, вырастали друг из друга, образуя улицы и кварталы, проникая своими щупальцами в городские застройки, смешиваясь, теряясь в них.
Это был город внутри города.
Поэтому, выглянув из окна, мы видели не гостиничный двор, а обычную улицу, магазинчики и летние веранды кофеен. И лишь почти полное отсутствие прохожих намекало, что это не город, а внутреннее пространство гостиницы.
Рядом не оказалось ни космодрома, ни железной дороги, а морской порт находился в нескольких километрах к югу. Транспортные вестибюли, принимавшие поток гостей, располагались в разных частях гостиницы-монстра.
Наш вестибюль считался самым большим и старым, его называли «Центральный».
Из крупных работали еще «Восточный», «Морской», «Единственный» и «Западный». Последний, как и все западное крыло, был открыт лишь частично.
Маленькие вестибюли, бегло пролистав буклет, я не запомнил.
Остался в памяти только «528 ступеней», недалеко от Лестницы в Небеса.
Система мгновенных лифтов связывала все воедино. Их еще называли горизонтальными.
Лифты располагались повсюду, в разных, порой в самых неожиданных местах. И, разумеется, в музеях, парках, на побережье и смотровых площадках, откуда открывались романтичные виды.
Распахнув окно, мы высунулись наружу и глазели по сторонам.
Снег на мостовой растаял, небо просветлело, но к трем часам обещали дождь. Я понял, что резкие смены времен года – из лета в зиму и обратно – в течении одного дня, здесь были не редкость.