Год Ворона
Шрифт:
Запах страха, запах неуверенности. Очень плохо. Но как-то исправлять это было уже поздно.
Все так же, двумя пальцами, старик встряхнул бланк, расправляя его, как сложенный носовой платок и прочитал. Точнее скользнул взглядом, на первый взгляд небрежно и легко. Однако Морган не обманулся - собеседник привык работать с документами, ему было достаточно нескольких мгновений, чтобы ухватить самую суть написанного.
– Грубо, Виктор. Слишком прямолинейно, - сморщился патриарх, впрочем, его слова звучали скорее с укоризной. Так строгий,
– Хотя отдадим должное, энергично и решительно...
Он положил бланк на стол, так, что стакан с Dalmore 64 Trinitas оказался на одном краю, а бумага - на другом.
– Чего же ты хочешь?
– спросил седой человек.
– Прощения?..
Он закончил вопрос на легкой ноте недосказанности, словно предлагая Моргану продолжить или уточнить.
– Помощи, - выдохнул советник.
– Вице-президент давит на меня, требуя нанести ядерный удар. Но это гибельный шаг, потому что Кремль уцелел и нужной степени хаоса теперь уже не добиться. Я готов понести наказание за свою ... оплошность. Но сейчас нужно избегать бессмысленных, опасных шагов, а спасать положение.
Огонь в камине почти угас, тени скользнули из углов, наливаясь угольной чернотой. Ни единого звука не проникало сквозь окна с прочными толстыми стеклами. Словно весь мир снаружи замер и прекратил вечное движение, терпеливо ожидая слова седого человека.
– Ты знаешь, у меня есть небольшая коллекция, - неожиданно вымолвил патриарх, и Морган вздрогнул от такого резкого перехода.
– В ней нет особой системы, просто... скажем так, памятные вещи. В числе прочего там имеется винтовка, из которой был убит Джон.
– Джон?..
– не понял советник, и только после добродушного кивка собеседника понял, о ком тот так по-свойски отозвался.
– Та, из которой Освальд...
– О, нет, не та. Настоящая, - старик задумчиво отпил глоток виски и продолжил:
– Иногда я смотрю на нее и думаю о том времени. Эта винтовка напоминает мне о том, что каждому ... инструменту ... можно и должно найти достойное применение. Будь то оружие или человек, в чьих руках оно оказывается. Главное - понять, когда инструмент становится бесполезен и от него пора избавиться.
Патриарх вздохнул, словно видел скрытое от глаз советника. События давно минувшего прошлого. Людей, которые давно ушли из жизни. Тайны, что никогда не станут достоянием истории.
– Ты виноват, Виктор, - сказал лидер "оружейников", и его спокойный голос ударил, как плеть.
Словно соглашаясь, в камине глухо треснул уголь.
– Гордыня, самоуверенность, опрометчивость...
– задумчиво перечислил старик после почти минутной паузы.
– Виктор, ты подвел нас. И определенно заслужил воздаяние за свои грехи.
Морган стиснул зубы и остался недвижим, как изваяние. Было очевидно, что сейчас от него ждут не оправданий, но абсолютного внимания.
– Впрочем, - вымолвил патриарх, медленно, словно нехотя.
– Твою вину
Морган судорожно вдохнул, ожидая продолжения, как погибающий от жажды алчет хоть каплю воды.
– Если подчиненный строптив и необязателен...
– старик поднял стакан с виски и глянул на советника сквозь слой благородно-золотистой жидкости, словно оценивая Моргана через волшебную линзу.
– В этом виноват его руководитель. Коллега Джон расслабился и забыл, что в отличие от болтунов из Сената в нашем скорбном и многотрудном деле карьерный подъем лишь умножает обязанности и ответственность.
Моргану потребовалась почти секунда, чтобы вспомнить о каком именно Джоне идет речь на этот раз. Ведь советник не называл вице-президента по имени с той достопамятной встречи на поле для гольфа. А старик меж тем продолжал мысль:
– Он должен был самолично контролировать весь процесс, однако переложил свои обязанности на тебя. А затем, словно сделанных ошибок было недостаточно, не сумел добиться от тебя прямых и своевременных ответов. Это плохо, очень плохо. И непрофессионально. Поэтому мы поступим следующим образом...
И вновь пауза растянулась на целую вечность.
– Вице-президент и его пожелания - отныне не твоя забота. Эту партию мы проиграли, теперь нужно выйти из нее с минимальными потерями. Исполняй приказ президента, убери все следы, которые могли бы указать на наше участие. Невзирая на персоны.
Старик посмотрел прямо в глаза Виктора, и Моргану показалось, что он заглянул в две бездонные могилы. Советник уже устал бояться, а сорочка и так вымокла от нервного пота. Поэтому Виктор просто отметил - как данность, как само собой разумеющееся - четкий и предельно ясный акцент собеседника на последней фразе.
– Если справишься... Если сможешь извлечь уроки из всего происшедшего... То за свои грехи ты ответишь не перед царями земными, а перед Всевышним. Когда-нибудь. Если же не справишься... Что ж, я всегда считал, что оступившемуся можно дать один шанс. Но только один.
С этими словами патриарх поставил стакан виски на стол. Случайно ли, намеренно ли, но хрустальный сосуд встал прямо на бланк указа, придавив его словно старинной большой печатью.
– Ступай. У тебя много дел, - прошелестел в подступающей тьме голос седого демона.
– А ... как же документ?
– Морган отдавал себе отчет, что в этой комнате не бывает ничего случайного, но все же решился задать вопрос. Голос у него был сухой и осипший.
Ответом стал тихий, добродушный смешок.
– Каждое число имеет некую силу, которую цифра или символ для обозначения цифры выражают не только количественно, - произнес патриарх, цитируя кого-то из древних80.
– Эти силы заключаются в оккультных связях между отношениями вещей и принципов в природе, выражениями которых они являются.
– Старик сделал паузу и добавил.
– Ступай, мой мальчик, и ни о чем не беспокойся ...