Года любви и дни печали

Дементьев Андрей Дмитриевич

* * *

Жизнь прожита… Но все еще вначале. Я выйду в поле. Как я полю рад! Здесь тыщи солнц подсолнухи качали, Посеянные сорок лет назад. Как будто ничего не изменилось. Село мое, сожженное в войну, По-прежнему рассветами дымилось, Не нарушая дымом тишину. Сейчас пастух на луг коров погонит. И ранний дрозд откликнется в лесу. И тихие стреноженные кони Повалятся в прохладную росу.

В деревне

Люблю, когда по крыше Дождь

стучит. И все тогда во мне Задумчиво молчит. Я слушаю мелодию дождя. Она однообразна И прекрасна. И все вокруг с душою Сообразно. И счастлив я, Как малое дитя. На сеновале душно пахнет Сеном. И в щели бьет зеленый Свет травы. Стихает дождь… И скоро в небе сером Расплещутся озера синевы. Уймется дождь… Я выйду из сарая, И все вокруг — Как будто в первый раз. Я радугу сравню с вратами рая, Куда при жизни Я попал сейчас.

* * *

Едва мы встретились с тобой, Как ты умчалась за границу. Но до сих пор в душе хранится Неповторимый образ твой. И в ожидании письма Твои черты смывает время. Я здесь один схожу с ума. Ты веселишься там со всеми. И ты сама сюда рвалась. Иль это только показалось… Когда во сне ты мне являлась, То вновь меня будила страсть. Тебя мои объятья ждут. И мой восторг, и вся держава. И ты за несколько минут Отдашь мне все, что задолжала.

* * *

Мне непонятна злая зависть, Когда любой чужой успех, Тебя, по сути, не касаясь, И гонит сон, и гасит смех. О, эти маленькие войны И самолюбий и обид! И мы уже в поступках вольны, Покуда совесть сладко спит. И похвала уже – как ребус, Где твой успех – скорей вина. Ах, эта мелкая свирепость Того смешного грызуна!

* * *

Как высоко мы поднялись, Чтоб с солнцем встретиться В горах. И ты смеешься, глядя вниз. Но я-то знаю – это страх. Брось, не пугайся высоты. Когда вдвоем – совсем не страшно. Зато отсюда видишь ты, Как велика Отчизна наша. О, как порою высота Сердцам людским необходима. Обиды, грусть и суета, Как облака, проходят мимо.

Коллеге

Нет в тебе ни силы, ни отваги, Чтоб с врагом схватиться тяжело. Взгляд во взгляд и правду – наголо. Как когда-то скрещивали шпаги. Ты не хочешь так… Или не можешь. Ты всегда умел молчать хитро. Если зло вдруг примут за добро Или правду вдруг объявят ложью, — Ты смолчишь… Негодованьем быстрым Злое слово не сорвется с губ. И твое молчанье – как испуг, Громкое,

как будто в спину выстрел.

* * *

Поэзия кончается во мне. Я чувствую в душе ее усталость. И в памяти моей на самом дне Последняя метафора осталась. Наверно, Пушкин прав был, говоря, Что годы нас к суровой прозе клонят. Нелепо для метелей декабря Выращивать гвоздики на балконе. Мир накалился в схватках добела. Он полон боли, гнева и тротила. И Муза от меня не зря ушла — Она свою профессию сменила.

* * *

Мы шли с тобой Вдоль набегавших волн… А пляж еще был холоден И гол. И скопища мерцающих медуз Нам снегом нерастаявшим Казались. И волны тихо берега касались, Как грусть твоя Касалась наших душ. Вдали качалось странное бревно. Его мотали волны, Как хотели… Лишь ближе подойдя, Мы разглядели, Что это был дельфин, А не бревно. Мне было жаль погибшего Дельфина. И ты глаза поспешно отвела. Как будто в смерти той Была повинна. А я подумал — Сколько в мире зла…

Россия

В этом имени столько нежности, И простора, и синевы. Озорной молодой безгрешности, Не боящейся злой молвы. Над землей пролетают птицы — Это имя твое струится. Это имя твое несется Из-под ласкового крыла… Это девушка из колодца Синевой его пролила.

* * *

Что же натворили мы с Природой? Как теперь нам ей смотреть В глаза? В темные отравленные воды, В пахнущие смертью небеса. Ты прости нас, Бедный колонок. Изгнанный, Затравленный, Убитый… На планете, Богом позабытой, Мир от преступлений изнемог.

* * *

Пока мы боль чужую чувствуем, Пока живет в нас сострадание, — Пока мечтаем мы и буйствуем, Есть нашей жизни оправдание. Пока не знаем мы заранее, Что совершим, Что можем вынести, — Есть нашей жизни оправдание… До первой лжи Иль первой хитрости.

* * *

Не замечаем, как уходят годы. Спохватимся, когда они пройдут. И все свои ошибки и невзгоды Выносим мы на запоздалый суд. И говорим: «Когда б не то да это, — Иначе жизнь мы прожили свою…» Но призывает совесть нас к ответу В начале жизни, а не на краю. Живите так, как будто наступает Тот самый главный, самый строгий суд. Живите, словно дарите на память Вы жизнь свою Тем, Что потом придут.