Года любви и дни печали

Дементьев Андрей Дмитриевич

* * *

Я в «Юности» печатал юных гениев С седыми мастерами наравне. Одним судьба ответила забвением. Другие вознеслись на той волне. Журнал гордился тиражом и славою. И трудно пробивался к торжеству. И власть, что не была в те годы слабою, Считалась с властью имени его. Но все забылось и печально минуло. Журнал иссяк, как в засуху родник. Виновных нет… И время тихо вынуло Его из кипы популярных книг.

Земляку

Живет отставной полковник В

квартире из трех комнат. Живет не один – с женой. С собакой и тишиной. И все у него заслуженно — Пенсия и почет. Голос в боях простуженный, Шрамы наперечет. А жизнь-то почти прошла. И все в этой жизни было… Да вот жена подвела — И сына не подарила, И дочку не родила. Живут старики вдвоем. Писем не получают, Детей своих не встречают, Внучат не качают. И дом их пустой печален, Как осенью водоем… А счастья-то, ох как хочется! И жалко мне их до слез. Идут они мимо почестей, И рядом – как одиночество Белый шагает пес. Идет отслуживший витязь Сквозь память, Сквозь бой, сквозь дым… Люди, остановитесь, Встретите – улыбнитесь. Заговорите с ним.

* * *

Из тех троих, что в Беловежской пуще Соображали развалить Союз, Один был много и хитрей, и круче, Поскольку знал – какой валили груз. И рухнула великая держава, И злоба полетела ей вослед, Как будто не она в узде держала Непрочный мир молчанием ракет. И радовались в западных спецслужбах, Что план их был так быстро претворен. Исчез Союз… И развалилась дружба, И Русь осталась с голым королем.

* * *

Все продается и все покупается: Совесть, карьера, успех и уют. Дайте на лапу, кому полагается. Люди берут, когда много дают. Как это все наши души уродует. Подло живем… Но довольны вполне. Если ты – гений, отмечен природою, — Это не значит, что ты на коне. Лодырь тебя обойдет на экзаменах, Бездарь займет твое место в НИИ. Связи отца и знакомые мамины Много сильней, чем таланты твои. Может быть, я и прибегнул к гиперболе, Чтоб осмеять этот пагубный стиль. В жизни нередко становятся первыми Те, кто себя хорошо оплатил.

* * *

Полюбила девочка мужчину. У мужчины дети и жена. А в глазах усталость, А у глаз морщины. На висках мужчины седина. И мужчина знает о девчонке, Но проходит мимо, как чужой. Только все он думает о чем-то, Возвращаясь вечером домой. Но ни словом и ни взглядом даже Он не выдает свою беду. И девчонке этой о любви не скажет, Хоть молчать порой невмоготу.

* * *

На булавке бьется стрекоза, Неподвижно выпучив глаза. Крыльями прозрачно шелестит. Кажется, рывок – и полетит. Но булавка крепко, как копье Пригвоздила н'a стену ее. И,

раскинув крылья, стрекоза Погасила круглые глаза. Вытянулась в темную струну И вернула дому тишину. Так она в порыве и замрет, Будто приготовилась в полет.

Полярный день

Зажег над тундрой свет Полярный день. И темнота — Лишь собственная тень. Ребятам там раздолье день-деньской: Не знает мать, когда их звать домой. И для влюбленных – чудная пора — Не надо расставаться до утра. Лишь рыбакам не повезло чуть-чуть — Боится солнце в море заглянуть. Но и оно светлеет иногда, Когда оттуда тянут невода.

Пианист

Свою судьбу поди узнай заранее… И он не знал, что музыку предаст За чаевые в модном ресторане, Где с постным видом развлекает нас. Играет он, как будто отбывает Свой срок на круглом стуле у фоно. И музыкой веселой отпевает Талант, уже загубленный давно. А дома снова будет слушать Баха, Когда засядет за уроки дочь… Мурашками полезут под рубаху Воспоминанья… Он их гонит прочь. И глядя вновь на худенькие руки, Вдруг пожалеет искренне себя, Что растерял божественные звуки, В которых и была его судьба.

* * *

Как близко ты… И как ты далеко. Но эту даль весельем не наполнить. Я ухожу в твои глаза, как в полночь, И понимаю – как там нелегко. Как нелегко все позабыть и помнить, Вести годам неумолимый счет. Я ухожу в твои глаза, как в полночь… И все же верю – скоро рассветет. Я жду рассвета… Он в свой срок настанет. Глаза твои и мир преобразит. Душа твоя пока в воспоминаньях. И голос мой по прошлому скользит.

Афродита

И вышла из воды весенней На берег моего стола. Свела стыдливые колени И тихо руки подняла. Я в красоту ее влюбляюсь, Хотя из камня красота. Моя любовь над ней, как аист, У опустевшего гнезда. Ее улыбка неземная Мне краше праздничного дня. И Афродита это знает. И не уходит от меня.

Сосна

Пробужденное ото сна, Солнце встало, рассеяв тьму. Запылала вдали сосна, Ветви все устремив к нему. Говорят, будто та сосна Раньше в роще росла глухой, Где зеленая тишина Вся пропахла насквозь смолой. Где, как сумерки, дни темны Над негромкой печалью трав. Где ютилась она в тени, Света белого не видав. Но однажды, привстав чуть-чуть, С солнцем встретилась вдруг сосна… Утопая в цветах по грудь, Устремилась к нему она. До чего же был день хорош! Разноцветная тишина. Забежав в молодую рожь, Замерла на бегу сосна. Оглянулась на темный лес, И осталась навеки здесь. Чтобы зори утрами пить, Чтобы к солнцу поближе быть.