Года любви и дни печали

Дементьев Андрей Дмитриевич

* * *

Дождь барабанит в окна, словно мент. А ветер, как тупой московский пристав, Нетерпелив, настырен и неистов, Шумит, надеясь улучить момент, Когда восторжествует власть его И он сорвет иль уничтожит что-то. О, как же опрометчива Природа, Одобрив это злое торжество. Но вот уже светлеет небосвод. Наверно, скоро стихнет непогода. И, устыдившись ярости, Природа В знак извиненья — Солнце нам пошлет.

* * *

Жаворонок где-то высок'o Начинает песню на досуге. И поет так нежно и легко, Словно объясняется подруге. И плывет с заоблачных

высот Это вдохновение над бездной. И земля, устав от непогод, Радуется музыке небесной.

Тверская элегия

Марине

Я вернулся в прожитые годы — В Устье – в деревенскую печаль. Те же избы там и огороды, Та же тишь и голубая даль. Помнишь, в Устье мы снимали дачу? Чистый домик на краю села… Я любил на речке порыбачить. Как-то раз и ты со мной пошла. И сидели мы над гладью синей — Два неискушенных рыбака. И удачи мысленно просили, Но не брали рыбы червяка. А в лесу нас ожидали грузди И краснели ягоды в траве. И смотрели вслед нам с легкой грустью Васильки на утреннем жнивье. Слушали мы пенье птиц с тобою. Я учил тебя распознавать Голоса дрозда и козодоя, Словно лес был нотная тетрадь. В августе мы уезжали в город — Школа, дни занятий и проказ. Но врывался в дом сосновый шорох И печалью отзывался в нас. Проглядел я, как ты стала взрослой, Потому что годы принимал шутя. В этой жизни, как и в жизни прошлой Все равно ты для меня дитя. Помнишь, как по северной столице Мы бродили в первый раз с тобой? В первый раз пришлось нам разлучиться. Ты осталась со своей судьбой. Обласкал тебя и принял Питер. Заменила Волгу н'aдолго Нева. Только что-то не являлся витязь, Чтоб сказать заветные слова. Время шло… Ты замуж не спешила. Жизнь текла, судьбу не торопя. Как-то ты наивно пошутила: «Нет пока похожих на тебя…» Но свершилось все, как ты хотела. И явился витязь в добрый час. Сколько лет с той встречи пролетело. Сколько счастья ожидает вас. Возвращаюсь в прожитые годы. В тишь лесов и запах стребунца. Обойдя обиды и невзгоды, Катит воды юная Тверца.

* * *

Сын вопросами измучил взрослых. Все интересует пацана: Кто под вечер зажигает звезды? Почему не падает луна? И куда под утро пропадают Звезды с небосклона и луна? Почему нам солнце столько солнца дарит, А луна и летом холодна? Милый мальчик, все поймешь попозже. Разберешься в тайнах бытия. Но пока еще ты мало прожил, Жизнь не хочет огорчать тебя. Срок придет – вопросов набросает, Огорошит хитростью друзей. И твою наивность покромсает Ради безопасности твоей. А пока живи наивно и открыто. Юный мир до удивленья прост. Все придет – заботы и обиды, Что загадочней луны и звезд.

* * *

Лето расплакалось перед разлукой, Перед уходом на долгие дни. Гром громыхал одиноко и глухо. Лето просил я – «Повремени…» Вслед ему шумно торопится осень, И перекрашивает тополя. Скоро они это золото сбросят И подурнеет внезапно земля. Улицы станут печальны и строги. И поседеет знакомый пейзаж. Ночь до утра притаится в сугробе. Вновь я войду в ее звездный шалаш.

* * *

А поэзия, Господи, прости, должна быть глуповата.

А. С. Пушкин

Он глупостью означил простоту, Которая распахивает душу. Не заходите лишь за ту черту, Где

невозможно ни читать, Ни слушать. Ведь Пушкин сам в стихах предпочитал Быть искренним, открытым, честным крайне. Поэма то иль горький мадригал, — Торил он ими путь К взаимопониманью.

* * *

Ане

Есть в каждом возрасте свой шик. У детства – милая бездумность. У зрелости – карьерный пик. А мне всего дороже юность. Я в ней влюблялся много раз. И это началось так рано. От голубых до карих глаз Блуждал я в роли Дон Жуана. Перебирая эксклюзив, Искал везде свою мадонну: Чтоб профиль был ее красив, Улыбка, голос и объемы. И вдруг однажды ты пришла. Явилась, как виденье свыше. И замерла моя душа, И взгляд твой все былое выжег. И все забылось и ушло… И никогда не повторится. Девиц немалое число Я поменял на единицу. Я понял, что любовь одна. А все влюбленности – игра лишь. Я верил, что придет весна, И только ты ее подаришь. Так и случилось… Потому Теперь я счастлив и спокоен. Склоняюсь к сердцу твоему, Как в Храме кланяюсь иконе.

* * *

Т. Ф. Пирожковой

Какое-то таинственное время: Знать не дано, что ждет нас впереди. То ли продлится пасмурное бремя Всех тягостей, что встали на пути. То ль разрешатся все проблемы века, И просветлеют судьбы и страна. …Вчера в лесу вдруг распушилась верба, Хотя еще не началась весна. Наверно, это добрый знак Природы, И потому среди забот и дел Вновь повторятся радостные годы, И не обманет наступивший день.

* * *

Превыше всего отец мой ценил Душевную чуткость и доброе имя. И принципами не поступался своими. И этим особо мне дорог и мил. Когда же в России сменили режим, — От прошлых героев до будущей славы Мы шли по дороге сомнений и правды. И знали, что прежнюю жизнь порешим. Но я не забыл о заветах отца. Дружу только с теми, Кто честен и чуток. И верую в дружбу, как в некое чудо, Которому нет ни границ ни конца.

Памяти Валентины Толкуновой

Мы еще не знали горькой правды… Стыла боль на дне печальных глаз. Каждый день был для тебя наградой, Но растаял их скупой запас. Ты ушла от нас светло и тихо, Как уходит в ночь весенний день. И увяли ранние гвоздики. Пала наземь неземная тень. Солнечная женщина России Улыбнулась нам в последний раз… Песни по тебе заголосили. Те, что ты оставила для нас. Апрель. 2010

Реплика

Я открываю модную газету… И лезет пошлость с каждой полосы. Вы можете узнать в ней по секрету — Какие Лепс купил себе трусы. И что о сексе думает Наташа. С чего у Димы заболел живот. И сколько «бабок» примадонна Racha Получит за двенадцатый развод. Коллеги почему-то полагают, Что если я не вызнаю к утру, С кем почивала местная Даная, То непременно с горести умру. Совсем уже пережелтела пресса. К киоскам ныне очереди нет. Смотрю на полки я без интереса И покупаю диск взамен газет. И слушаю любимого Россини, Чтобы от светских сплетен отдохнуть. Куда, куда ты катишься, Россия? К какому примитиву держишь путь?