Годен к строевой!
Шрифт:
Заместитель по работе с личным составом докладывал, что количество проступков резко снизилось. Это явное следствие уменьшения количества времени, отведенного на отдых. Его просто не было. Солдаты приходили вечером в казарму, падали на свои койки и отрубались до утра. Комбат требовал от офицеров, чтобы те не давали никаких поблажек старослужащим, в результате у последних не оставалось сил на то, чтобы воспитывать молодежь. Российская армия собралась и перешла в решительное наступление на бардак.
Сразу после совещания позвонила
– Да, Вера, что такое?
– Жена просто так никогда не беспокоила его на работе. Сейчас она всхлипывала.
– Они пришли и забрали обе твои машины. Сказали, если ты не передумаешь, то они нас убьют.
Стойлохряков поднялся со своего места.
– Никуда не выходи из дома! Слышишь?
– Слышу.
Кровь прилила к голове, но он тут же взял себя в руки и по обычному телефону позвонил в администрацию. Шпындрюк оказался на месте, хотя разговаривать по телефону наотрез отказался. Он пригласил подполковника приехать к себе, но получил столь же решительный отпор. Пришлось соглашаться и самому ехать к Стойлохрякову.
Пока глава катил в часть, подполковник успел съездить домой, заглянул в открытый гараж, где недавно стояли «Ауди» и «БМВ», купленные в Германии, забрал перепуганную жену и привез ее в штаб. Людей не дергал. Только усилил наряд на КПП, приказав разворачивать любую машину, которая подъедет к воротам ближе чем на сто метров, достал личное оружие. Посвятил в суть происходящего начальника штаба майора Холодца, ответившего на все происходящее в своем стиле:
– Было тебе говорено, что не по чину нам такие деньги загребать. Рано или поздно, а таким делам всегда конец приходит.
Позвонили с КПП, сообщили, что приехал некто Шпындрюк. Комбат дал разрешение пропустить.
Вскоре Протопоп Архипович занял свободный стул в кабинете для совещаний. Супругу Стойлохряков увел в свой кабинет, Вера уже опилась валерьянки, благодаря чему безболезненно уснула на большом и жестком диване.
Мужчины собрались втроем за столом.
– Я тебя предупреждал!..
– начал наступать Шпындрюк.
Комбат пропустил сказанное мимо ушей.
– Где этот Сивый прячется?
– Он не прячется. У него дом не меньше моего.
– Это вот в долинке, рядом с чистым прудом, из красного кирпича?
– Комбат показал пальцем туда, где, по его мнению, и был тот прудик.
– А как ты угадал?
– съязвил Шпындрюк.
– У меня забрали две мои машины. Пригрозили убить и меня, и Веру.
– Тебе говорили - они убийцы!
– Глава был бледен.
– Ты тут два года, а я жизнь здесь живу.
– Как они узнали, что поставок больше не будет?
Шпындрюк
– Ты не привезешь армейский паек в мои магазины, я не смогу набрать денег, чтобы расплатиться. Я честно предупредил об этом Сивого.
– И повесил на меня всех собак!
– рявкнул Стойлохряков так, что мужичка качнуло вместе со стульчиком.
– Интересно, за кого они меня принимают?
– Комбат снял трубку полевого телефона и, не по-доброму скалясь, стал называть один за другим позывные в трубку.
– Куда ты звонишь?
– Холодец нерешительно подал голос.
– Одному хорошо знакомому доктору. Он тут по соседству.
– Вера совсем перепугалась?
– снова начал не вовремя начштаба.
Комбат приложил палец к губам.
– Николаич, здоров, это Стойлохряков. Давно не воевал?… Да есть тут одно дело. Возьми человек тридцать из ветеранов. Может быть, придется… Милиция будет, - Стойлохряков вопросительно посмотрел на главу. Тот утвердительно замотал головой и забормотал:
– Господи, неужели избавлюсь я от них? Господи!
– Все по закону. Собери людей. Сколько тебе надо времени? Час? Это нормально. Жду, - Стойлохряков повесил трубку.
– Давай сюда начальника райотдела милиции.
Шпындрюк тяжело дышал.
– Нужна санкция прокурора.
– Давай сюда прокурора.
Руководство района и военные, стоя на небольшой горушке, передавали друг другу один-единственный полевой бинокль. На небольшом удалении от домов простых жителей поселка Чернодырье стоял двухэтажный просторный особнячок с флигелечком. Вокруг него шел заборчик метра два высотой, скрывающий от посторонних глаз частную жизнь обитателей ухоженного уголка. Лейтенант Мудрецкий, сидя на высоком дубу, его специально пригласили, чтобы он по-молодецки на дерево залез, отчетливо увидел «Ауди» и «БМВ», стоящие внутри двора.
Жилистый майор из десантно-штурмовой бригады внимательно выслушал доклад слезшего с дерева лейтенанта, пнул ногой пропитанный влагой черный кусок земли, и тот разлетелся на мелкие кусочки.
– Даже не прячут машины, суки.
Стойлохряков повернулся к главе районной прокуратуры.
– Ну как, даете санкцию?
Человек с изможденным плохим пищеварением лицом не упрямился.
– Если машины действительно там, даю, но только милиции.
Стойлохряков не выдержал:
– Мне кран вызвать и вас повыше приподнять, чтобы вы сами убедились?
Николаич разбил очередной комок.
– Петр Валерьевич, не горячись. Милиции мы поможем на добровольных началах.
– Там мои машины. Я хочу получить их в целости и сохранности. Ведь вы же полезете… вы же не можете мне гарантировать…
Майор ухмыльнулся.
– Что твои тачки не заденем?
– Да.
– Нет, не можем. Конечно, пошлем человека, чтобы посчитал, сколько там людей. А вот с машинами… Ключи остались?