Годы гроз
Шрифт:
— Оглан хочет вернуться в речные земли. Ривергард. Он должен там кое-кому.
— Феррису?
— Нет. Другому человеку. Инквизитору с зелеными глазами.
— Так ты тоже желаешь отомстить? — засмеялась Ама. — Хорошо. Помоги мне, и я помогу тебе.
Подошел к волкарам. Восемь желтых глаз вперились в него. Протянул руку и коснулся шерсти одного из них. Жесткая, как проволока.
— Ладно, — сказал, не сводя с чудовища глаз. Его янтарный взгляд завораживал.
— Ты хочешь еще чего-то?
— Оглан хочет новый
Ама кивнула:
— Тот человек, которого ты упустил — он ждал принцессу. Я слышала, как он бормотал ее имя.
— Ведьма думает, он вернется в лагерь?
— Быть может. Оставь неподалеку пару волков, а к городу отправь собак. Мы должны узнать, когда прибудет Алина.
— Почему старуха вообще решила, что принцесса приедет сюда?
— Она славится своим целительным даром. Кому же, как не ей, приехать излечить неведомую хворь? — криво улыбнулась Ама.
Хмыкнул и собрался уходить, как вдруг остановился.
— Ведьма наслала эту болезнь? Это она убила Дримгард?
— Что ты, — посерьезнев, ответила Ама. — Это Господь наказывает их.
Недоверчиво смотрел на смуглое лицо, пытаясь понять, что она на самом деле имеет в виду. Не понял и махнул рукой:
— Как Оглан узнает Алину?
— Ты поймешь, дорогой, — сказала ведьма. — Другой такой нет во всем мире.
X
Воздух застрял у Эльтона в горле. Улыбка расцвела сама собой.
— Вы прекрасны, госпожа.
— Полно, мой рыцарь, — скромно отозвалась Алина.
Впервые за долгие месяцы она стала такой, какой Эльтон помнил ее по столице. Надела голубое платье с белыми вставками, цвета неба и облаков. Уложила волосы и закрепила сеткой с энарийским жемчугом. Больше никаких украшений — принцессе они были не нужны. Она была стократ прекрасней любых бриллиантов.
— Ты хорошо отдохнула?
— Вполне, — ответила Алина, хотя лицо говорило об обратном.
— Быть может, стоит позволить себе еще хоть день? Город и так долго страдал, подождет еще немного. А тебе нужны силы.
— Город долго страдал и потому не может ждать, — отрезала Алина. — Идем.
Принцесса первой пошла по коридору, Эльтон последовал за ней.
— Я говорила с лекарями.
— Когда?
— Вечером. Вернее, ночью.
— Ты спала хоть немного?
— Да, — резко ответила Алина. — Хотя долго не могла уснуть.
— Отчего?
— Они ничего не делали, Эльтон, — повернувшись, ответила принцесса. — Никак не пытались помочь горожанам! Будь я своим отцом, они бы уже болтались в петлях!
— Да они всерьез тебя разозлили, — сказал Лавеллет, открывая перед ней дверь. — Раньше ты никогда не говорила о казнях.
— Я никогда не видела такого безразличия! Как можно ничего не делать, когда люди умирают десятками каждый день? Ты знаешь, сколько людей было в Дримгарде, когда пришла
— Сколько?
— Почти пятьдесят тысяч. Как думаешь, сколько осталось теперь?
— Не знаю. В два раза меньше?
— В десять раз меньше, Эльтон!
— Ужасно, — сказал Лавеллет, и его впрямь передернуло. Он попытался представить сорок пять тысяч мертвецов. — Они хотя бы сожгли тела?
— Многие еще в домах, — отозвалась Алина. — Но души их наверняка у Господа.
Она сотворила святой знак, и он тоже.
Люди в тканевых масках ждали во дворе крепости. Среди них было несколько мужчин и женщин в зеленых колпаках, и они поклонились принцессе ниже всех. Лекари, судя по виноватому виду.
— Сегодня мы начнем исцелять Дримгард! — объявила Алина. — Довольно люди страдали без помощи Божьей. Ведь Господь, как сказано в Просвещении, действует руками верующих.
Мы отправляемся на улицы. Первым делом надо найти всех, кто смог пережить болезнь, и привести сюда. Тех, кто болен, вы должны научить, как облегчить страдания: пусть натираются уксусом и пьют много воды — это собьет жар. Отвар чернокорня…
Советы Алины казались Эльтону совсем простыми. Даже он, далекий от врачевания человек, слышал об этих средствах. Лекари, похоже, хотели сию минуту провалиться в Небытие.
— Приведите также тех, кто жил в одном доме с больными и не заразился. Арестуйте мародеров. Возможно, исцеление находится у нас под носом. Начиная с этой минуты мы будем бороться, пока не отыщем его!
Люди без энтузиазма поддержали принцессу и отправились за ворота.
— Кажется, они не очень довольны, любовь моя, — сказал Эльтон.
— Само собой. Им страшно и они думают, что болезнь уйдет сама собой, если отсидеться в замке. Но это не так. Вспомнить хотя бы герцогиню, — Алина подняла глаза к окну, из которого Данвель смотрел на опустевшие владения.
— Ты тоже отправишься в город?
— Да.
— Пожалуйста, будь осторожнее. Господь охраняет тебя, но если и ты заразишься…
— Это невозможно, Эльтон. Божья помощь и искусство врачевания вместе никогда не дадут мне заболеть. А вот тебе маска не помешает, — Алина улыбнулась и вдруг обняла Эльтона, положив голову ему на грудь. — Прости, мой рыцарь. Мне показалось, что в пути я тебя чем-то обидела.
— Нет, что ты, — ответил Лавеллет. — Просто сомнения слишком глубоко вгрызлись в мое сердце.
— И только они? — Алина подняла лицо, и Эльтону захотелось покрыть его поцелуями без остатка.
— Нет, — сказал он. — Не только. Ты знаешь.
— Что бы там ни было, сир Лавеллет, — прошептала Алина, — за кого бы я ни вышла замуж, ты навсегда останешься…
Эльтон прервал ее поцелуем. Вкус ее губ ударил в голову, как крепкое вино, и тело наполнилось жаром. Он прижал принцессу к себе, не обращая внимания на попытки вырваться, пока она, наконец, не укусила его за губу.