Годы гроз
Шрифт:
— Говорят, их тошнило кровью.
— Наверное, они где-то выпили зараженной воды. А эти существа размножились внутри них, и началась эпидемия.
— Тебе лучше знать, — Лавеллет пожал плечами и поморщился — глубокая рана на левом нескоро заживет. — Так ты нашла лекарство?
— Да! — с гордостью сказала Алина и сунула ему в лицо баночку с розовым порошком.
Эльтон приготовился к очередному резкому запаху, но он оказался не таким.
— Приятно пахнет.
— Красные соли со Ступеней, те же травы,
— Точно, жар-корень, — улыбнулся Эльтон, нюхая порошок. — Повар в Дворце делал с ним свинину. Такой простой рецепт?
— Я перепробовала сотни целительных средств и их сочетаний. И, наконец, нашла подходящее! Лиута уже пошла на поправку.
— Ты проделала тяжелую работу и добилась успеха. Я горжусь тобой, — сказал Эльтон.
— Вряд ли это вернет Лиуте зрение, — сказала принцесса, закрывая баночку. — Как и всем остальным, кто успел его потерять. Но надеюсь, что лекарство все-таки спасет немало жизней.
— Мы будем молиться, — сказал Эльтон, обнимая Алину за талию. — Господь направил тебя, не иначе.
— Надо попробовать дать снадобье другим, но тайно. Пока я не знаю наверняка, не будем обнадеживать людей. Ты поможешь мне?
— Конечно, — чувствуя упадок сил, ответил Лавеллет. — Привести нескольких из города?
— Да. Возьми людей разного пола и возраста, на разных стадиях болезни. Так мы поймем, на всех ли действует лекарство.
— Хорошо.
Он собирался выйти, но Алина поймала его за руку и чмокнула в щеку.
— Если все получится, — сказала она, — мы отправимся в путь?
— Ты спрашиваешь?
— Да.
— А если скажу, что нет, мы не пойдем?
— А ты бы хотел сказать нет?
— Я попрошу тебя ответить первой.
— Мне было бы тяжело и страшно без тебя. Но мое решение неизменно.
Он кивнул.
— Другого ответа я не ждал, госпожа.
— Теперь ответь ты.
— Есть ли смысл? Я следую за тобой.
— Прекрати! — вскричала вдруг Алина и толкнула его в грудь. — Перестань, хватит!
— Что с тобой?
— Это с тобой! С тобой что-то не так! — кричала она и толкалась, и глаза ее стремительно наполнялись слезами. — Так и скажи, что передумал ехать, что хочешь вернуться домой, бросить меня!
Ошеломленный, Эльтон не сразу нашел слова, но Алина и не дала бы ему сказать:
— Ты все время говоришь про долг, что ты идешь за мной! Как будто у тебя нет собственной воли! В первую очередь ты мой любимый, Эльтон, а потом уже мой рыцарь! Так скажи, если передумал, скажи мне прямо!
— ДА! — выпалил он ей в лицо. — Да, я не хочу никуда ехать, не хочу бросать родину, не хочу отдавать тебя Леонару! Я люблю тебя, а ты вертишь мной, как пожелаешь!
— Это неправда! Я прошу о помощи, как друга, как возлюбленного!
— Только об этом девушки и просят возлюбленных, — скривился Лавеллет. —
— Хватит так говорить! — слезы катились по лицу Алины. — Ты поддержал меня! Ты сам нашел корабль до Низарета, сам придумал пойти с инквизитором, чтобы было безопаснее! Ты сделал гораздо больше, чем я, чтобы мы оказались здесь!
— Но не ради себя. Ведь что будет в новом мире для меня, Алина?
— Мы останемся вместе.
— Прекрасно. Я буду всю жизнь стоять у дверей твоей спальни и слушать, как вы с Леонаром ублажаете друг друга!
— Так ты этого хочешь?! — Алина отступила и потянула за завязки платья.
— Перестань, что ты…
Платье упало на пол, и у Эльтона перехватило дыхание. Тело принцессы было прекрасно, и величайшей ложью было бы сказать, что он не хотел его полностью, прямо сейчас.
— Почему стоишь?! — краснея, воскликнула она.
— Я… не могу, — отводя глаза, сказал Лавеллет.
— На новой земле будет неважно, что я уже потеряла невинность. Так что не бойся Леонара. Или дело в другом? Твой меч затупился, мой рыцарь?!
— Не знаю, почему все думают, что ты несешь добро, — сказал Эльтон. — Я не знаю человека с более жестоким сердцем, чем у тебя.
С этими словами он вылетел из комнаты, и понесся по коридорам замка, сам не зная, куда бежит. Рана на плече заныла, но душа болела стократ сильнее — и Эльтон чувствовал, как сквозь трещины в ней вытекает вся любовь, которую он так долго хранил.
* * *
Слова были написаны с ошибками, предложения порой было трудно понять, но маршрут через тайгу был ясен. О некоторых ориентирах Эльтон слышал из рассказов стариков, ветеранов Великого искупления.
Описания маршрута перемежались дневниковыми записками на энарийском. Проводник по имени Жаен, бывалый путешественник, рассказывал об ужасах опустошенного Дар-Минора и страхах, которые он испытывал. Ему встречались творения Божьи, исковерканные анимантами, одичавшие люди, места кошмарных битв и казней, заброшенные деревни и города. Под конец пути рассудок Жаена повредился — записи как будто принадлежали разным людям, а порой встречались какие-то совсем бессвязные фразы.
«Дорогая моя мамочка, как жаль, что тебя больше нет! Я бы хотел снова вернуться в наш домик возле Шен-Лавьен. Я помню, как ласково ты гладила меня по голове перед сном и просила Господа подарить мне хорошую жизнь. Жаль, что тебя больше нет, но хорошо, что ты не знаешь, где я оказался».
«Будь проклято все это дерьмо, и тайга, и вся вонючая земля. Я прошел хренову тучу морских сражений, а сдохну в лесу. Позор для моряка. Драный Леонар со своей принцессой».