Годы гроз

Ульянов Александр

Голос раздался как будто возле самого уха. Брон закричал и взмахнул секирой, рубя густой от болотных паров воздух. Скрипучий смех заставил дрожь пробежать по спине.

— Оно боится.

— Я не боюсь тебя!

— Оно боится.

Сумрачный образ возник прямо перед ним. Брон кинулся вперед и ударил, но силуэт исчез во мраке. Он по колено угодил в трясину, трава опутала ноги, и почудилось, будто духи утопших тянут его на дно.

Брон с трудом выбрался на тропинку. В сапоги

налилась холодная вода. Оказавшись на твердой земле, он увидел, что одинокий прогнивший дом стоит совсем рядом. В единственном окне мерцал неверный огонек. Дверь бесшумно распахнулась, и колдун возник на пороге. Он был обнажен, серая кожа болталась на костях, глазницы запали, а безгубый рот был как бездна, полная страхов. Живой мертвец, убитый много лет назад.

— Оно подчинится или будет страдать.

Брон плюнул в его сторону.

— Значит, оно будет страдать.

Колдун исчез и возник снова — но на этот раз его было много. Десятки одинаковых теней обступили Брона и протянули к нему костлявые руки. Он взмахнул секирой, но она вдруг стала слишком тяжела. Левая рука совсем обессилела. Тени обступили его — безглазые и безлицые. Они вырвали секиру, распахнули ему руки, словно собирались распять. Колдун вышел вперед и вытянул костлявую ладонь. Его палец коснулся груди Брона, и серый ноготь вырос, проникая под кожу, как червь, пока не добрался до сердца.

Брон распахнул глаза и попытался вдохнуть. Сердце трепыхалось, будто птичка, зажатая в сильном кулаке. Левая рука онемела, каждый крохотный вдох делал страдание сильнее. От боли, стянувшей грудь, он не мог пошевелиться.

Брон вырвал сумку из-под головы. Удары сердца становились горячее и быстрее. В палатке было темно, и становилось темнее с каждым мигом. Тело покрыл липкий пот.

Одной рукой Брон вытряхнул сумку и дрожащими пальцами раскидал содержимое. Фляги нет.

Сучье вымя, не та сумка.

Вдруг Брон почуял, что на него смотрят. Он повернулся и увидел крестьянскую девчонку лет четырнадцати. Одну из тех, что не отходили от принцессы. Длинные темно-рыжие волосы были распущены. Она стояла молча, слегка наклонив голову и наблюдала за ним. Лицо ее было пустым, как у спящей.

— Эй ты, — прохрипел Брон. — Что ты тут делаешь?

Девочка не ответила. Сердце потеряло ритм и мириады раскаленных игл вонзились в грудь и левый бок. Брон сжал зубы, со свистом втягивая воздух.

— Иди сюда, — едва слышно сказал он.

Девочка стояла на месте и не сводила с него глаз. Брон похолодел. Он подумал, что это и не девочка вовсе, не крестьянка и вообще не человек — а посланница того ублюдка, что преследует его во снах.

Он подумал, что сейчас умрет.

— Эй! — как мог громко сказал Брон. — Ты что, глухая?

Девочка тряхнула волосами и сделала шаг вперед. Она была босая, между пальцев ног застряли травинки.

— Кто ты?..

Девочка снова помотала головой и показала какие-то жесты.

Брон вдруг понял — немая.

Благодарю тебя, Боже. Немая никому не расскажет.

— Найди сумку… Вот такую же, слышишь? Быстрее!

Крестьянка медленно оглянулась по сторонам, увидела сумку и взяла ее в руки.

— Дай мне!..

Девочка протянула суму, и Брон вытряхнул содержимое. Зеленая фляга упала рядом с головой.

— Вот так, — он почувствовал, что ему уже легче.

Вырвал пробку зубами. В нос ударил резкий запах, похожий на аромат нищих из Покаянного города. Брон облизал губы и сделал глоток обжигающего зелья, потом еще один, больше.

Желудок запротивился мерзкому вкусу. Рот онемел, густое пойло потекло вниз по горлу, неся за собой блаженное успокоение.

— Спрячь, — едва ворочая языком, сказал Брон и протянул флягу девчонке.

Она взяла ее двумя руками, а Брон откинулся на подушку и закрыл глаза.

— Эй, выродок!

Оконце загорелось во мраке. Колдун возник перед Броном, и тени снова обступили его.

— Оно подчинится или будет страдать.

— Сегодня ты будешь страдать, дерьмо вонючее.

Брон ощутил себя сильным и быстрым, как в молодости. Секира вздымалась и опадала, вражеские удары проходили мимо, и тени падали одна за другой, растворяясь в пучине ночи. Не было крови, не было криков. Раддерфорд сражался молча, пока не остался единственный враг.

— Оно вернется. Оно подчинится или…

С яростным воплем Брон занес секиру и опустил ее, развалив колдуна от макушки до паха, совсем как тогда. Половины тела беззвучно исчезли в болоте. Внутренности на земле дымились и становились густой черной жижей.

— Сдохни! Сдохни! Сдохни!

Брон топтал останки колдуна, не переставая кричать. Окно впереди погасло, и Брон остался в непроглядной черноте. Спустя мгновение он растворился в ней, как в глубоком сне.

* * *

Наутро Бронвер проснулся как будто с неистовым похмельем. Первым делом он схватил флягу с пивом и высосал половину, чтобы так все и выглядело. К тому ж опохмелиться никогда не дурно.

Он встряхнул головой и поднялся. Вещи из седельных сумок были разбросаны повсюду. Брон огляделся, и ему снова поплохело — зеленая фляга пропала.

Он вспомнил про немую девчонку, пришедшую ночью. Она забрала зелье. Поняла, что без него Брону не выжить, и забрала. Маленькая крестьянская сука.

Бронвер вышел из палатки и увидел принцессу. Алина играла с крестьянскими детьми в тряпичные куклы. Лавеллет сидел неподалеку, снова начищая свой меч.

— Ваше высочество.

— Доброе утро, сир! — улыбнулась принцесса. — Как вам спалось?

— Неплохо. Знаете, я ищу одну девушку из крестьянок. Она… помогла мне вчера, и я хотел ее отблагодарить. Такая рыжая, лет четырнадцать, и, кажется, немая. Вы не знаете, где ее найти?