Годы гроз

Ульянов Александр

Он подошел к окну, за которым окончательно стемнело, и в призрачном отражении прочитал:

«Маршрут через Дар-Минор проложен. Я жду южнее руин Истгарда, у покосившейся башни. Идите вдоль Острозубой, приток Тиира ниже по течению. Коней не берите».

Эльтон сжег письмо над свечой. Силы вдруг покинули его, он упал на кровать и уснул, как только голова коснулась подушки.

III

Северная Лотария

Недалеко

от Шрама

Путь оказался легче, чем рассчитывал Дэнтон. Первую неделю они шли под дождем, но когда холмы стали сменяться каменистыми равнинами, небо расчистилось. Березы и рябины исчезли — на продуваемом ветрами краю совсем не росли деревья. Здесь было много кустов — от дикой смородины до сухих, как будто мертвых железнотернов. По земле тянулись шершавый ведьмин корень и ползучий клык, и лишь изредка попадались карликовые тополя.

Эти земли в старину называли Лотергост. С языка древних это переводилось как «родина ветров». Многие солдаты, бывавшие здесь впервые, скоро узнали, почему.

Лотергост обрушил на них несколько ураганов таких сильных, что ветер уносил палатки и грозился оторвать людей от земли. Укрыться было негде, идти — невозможно. В такие дни им приходилось строить укрепления из телег и камней, и за ними пережидать неистовую бурю.

В пути Дэнтон ни с кем не говорил. Он отправил Рексена и Кассандру ехать впереди, а сам плелся в арьергарде, предаваясь печали. Потеря Кослоу оглушила его и ранила так глубоко, как он не мог представить. Только когда Теор ушел, Дэн понял, что тот заменял ему никогда не виденного отца. Жаль, он не сказал ему этого.

«Увидимся весной, мальчик мой», сказал Кослоу перед отъездом из Альдеринга.

Он не дождался всего один день. Один проклятый день. Если б Дэнтон выехал раньше или ехал быстрее, или монахи лучше бы ухаживали за Теором…

В душе царила пустота. Мрачная, бездонная, полная боли. Дэнтон упивался этой болью, как вином, зная, что будет только хуже, но не мог остановиться.

— Инквизитор.

— Что?! — огрызнулся Моллард, поднимая голову.

Перед ним был Бастиан, один из ветеранов Баргезара. Дэнтон запомнил имя и отсутствие трех пальцев на руке. Этот же солдат был в разведке, когда погиб одноухий Маррек.

— Шрам.

Моллард посмотрел на восток. Гигантская пропасть с отвесными краями зияла по правую руку. Издалека она и впрямь напоминала шрам, или скорее рваную рану в теле земли. Вокруг каньона не росла трава, обнаженная земля отдавала красным.

— Хорошо, — буркнул Дэнтон. — Возвращайся в строй.

* * *

На следующий день небо покрыли облака. Дэнтон ехал впереди вместе с Кассандрой. Шрам оставался справа, но теперь был намного ближе. Можно было разглядеть трещины и провалы пещер на его отвесных склонах. В дымке впереди виднелись острые пики Костяного гребня — лотарской части Окраинных гор, за которыми кончался мир. Но взгляды так или иначе отвлекал

на себя Шрам — в его ужасной, бездонной глубине как будто бы терялось солнце, а изнутри поднимался сам страх.

— Пахнет, как на скотобойне, — поморщилась Кэс.

— Это блохолов. Видишь те цветы, похожие на чаши с клыками?

Дэн указал рукой. Блохоловы росли в основном у края каньона, но отдельные попадались и дальше. Мясистые лепестки, приоткрытые, будто пасти, источали запах мяса.

— Зачем они так воняют?

— Они едят куниц и диких кошек. Приманивают.

— Плотоядные цветы? — Кассандра сотворила святой знак. — Что же творится в глубине Шрама, если вокруг него даже растения хищные?

— Разве ты не слышала ни одного рассказа?

— Только глупые слухи о ящерах размером с лошадь.

— Похоже, что это не слухи. В Дримгарде я читал книгу о Шраме, написанную тем, кто был там. По дну там течет лиловая река, а пещеры населяют древние ящеры и насекомые. Пауки размером со льва и стрекозы больше, чем орлы на Длани.

— Не хотела бы я туда спуститься, — поежилась Кэс.

— Во время войны с Дар-Минором аниманты очень интересовались Шрамом, — сказал Дэн. — Они надеялись создать новых, невиданных чудовищ с помощью его обитателей. Кажется, у них так и не вышло.

— В Небытие это место, — отвернулась Кассандра. — Давай поговорим о другом.

— Говорят, где-то там есть дыра в Небытие.

Кэс пропустила его слова мимо ушей:

— Где находится долина Алари-Тан?

— Западнее. Ближе к Стоунгарду.

— Когда мы покончим с Возрождением, то сможем отправиться в Вечный сад?

— Возможно, — уклонился от ответа Дэнтон. — Ты хотела бы там побывать?

— Я мечтаю с детства, — улыбнулась Кэс, и глаза ее блеснули серебром. — Моя названная мать много рассказывала о нем. Это правда, что за день там проходит целый год?

— Правда. Цветы и деревья расцветают на восходе солнце, словно весной, пышут зеленью днем и плодоносят вечером. А на закате облетают и вянут, и ночь там — будто зима.

— Ты был там?

— Однажды. Мне было шестнадцать.

— Расскажи мне.

— Не сейчас.

Дэнтон остановил коня. Кассандра и Рексен встали следом.

На дороге впереди стоял одинокий человек. Он был одет в белую монашью рясу, широкий капюшон покрывал его голову, а в руках он сжимал длинный посох.

— Рексен, вперед, — сказал Дэн. — Поговорим. Кассандра, оставайся здесь.

— Я буду с пехотой, — сказала она.

Враг был только один, но грудь Дэнтона распирало волнение, как перед решающей битвой. Он надел шлем и пустил Вихря галопом, не забывая осматриваться.

Куда ни посмотри, вокруг был все тот же каменистый пустырь. Спрятать засаду просто негде. Впереди дорога взбегала на маленький холм. Человек с посохом стоял на ее вершине. Когда Моллард и Рексен подъехали, он сбросил капюшон. Тонкая шея была покрыта пятнами, кадык выпирал вперед, как камень. Недобрые глаза оглядели сначала знаменосца, а затем инквизитора.