Гоголь и Италия
Шрифт:
Эванс. Мистер Форд, вы должны молиться, а не следовать причудам вашего воображения. Это – ревность.
Форд. Значит, тот, кого я ищу, не здесь!
Пэйдж. Нет, и его нет нигде, кроме ваших разгоряченных мозгов.
Форд. Помогите мне еще раз обыскать мой дом. Если я не найду того, кого ищу, не давайте пощады моему сумасбродству – пусть я стану вашей застольной потехой, пусть говорят обо мне: «Ревнив, как Форд, который искал любовника своей жены в ореховой скорлупе». Услужите мне еще раз: еще раз поищите
Миссис Форд. Миссис Пэйдж! Послушайте, идите вниз со старухой: мой муж идет наверх.
Форд. Со старухой! Это еще что за старуха?
Миссис Форд. Тетка моей горничной, знаешь, та – брентфордская.
Форд. Ведьма, потаскуха, старая, подлая потаскуха! Я запретил ей входить ко мне в дом! Небось, с каким-нибудь поручением пришла сюда? Мы ведь люди простые – не знаем, какие штуки можно проделывать под видом гаданья. У нее тут и колдовства разные, и заговоры, и наговоры, и всякая другая чертовщина. Не нашего ума это дело: мы ничего не знаем. Сходи сюда, колдунья, сходи, ведьма! Сходи же, говорят тебе!
Миссис Форд. Полно, полегче, мой милый муж! Господа, не позволяйте ему бить старуху.
Входят Фальстаф в женском платье и миссис Пэйдж.
Миссис Пэйдж. Идем, бабушка Потч! Идем! Давай руку!
Форд. Вот я ее попотчую! (Бьет Фальстафа.) Вон отсюда, колдунья, тварь, свиная туша, подлая дрянь! Вон! Вот я тебе поколдую! Вот я тебе погадаю!
Фальстаф поспешно уходит.
Миссис Пэйдж. Как вам не стыдно? Вы, кажется, насмерть забили бедную женщину.
Миссис Форд. Очень может быть, что и насмерть. Очень похвально.
Форд. На виселицу ее, ведьму!
Эванс. По моему соображению, эта женщина – действительно колдунья. Я не люблю, когда у женщины большая борода, а из-под платка вокруг лица я у нее видел большую бороду.
Форд. Угодно вам следовать за мною, господа? Умоляю вас: следуйте за мною, дождитесь развязки моей ревности. Если, подавши голос, я вас опять наведу на пустой след, не верьте мне больше никогда.
Пэйдж. Что ж, поступим еще раз по его капризу. Пойдемте, господа.
Уходят все, кроме миссис Пэйдж и миссис Форд.
Миссис Пэйдж. Ну, правду сказать, избил он его самым жалостным образом.
Миссис Форд. Совсем нет: избил он его самым безжалостным образом.
Миссис Пэйдж. Надо освятить эту дубинку и повесить ее над алтарем: она оказала великую услугу.
Миссис Форд. Ну как теперь? Можем мы, не изменяя женской скромности и чистой совести, продолжать мстить ему?
Миссис Пэйдж. Я уверена, что дух распутства уже изгнан из него. Если черт не взял его в вечное и потомственное владение, то, наверно, он больше никогда не будет приставать к нам.
Миссис Форд. А рассказать мужьям, как мы удружили ему?
Миссис Пэйдж. Конечно, рассказать – хотя бы для того, чтоб выгнать из головы вашего мужа все его сумасбродства. Если они по
Миссис Форд. Я держу пари, что они захотят осрамить его публично; да и потеха останется неоконченной, если он не будет публично посрамлен.
Миссис Пэйдж. Ну так идем ковать железо: надо его ковать, пока горячо.
Уходят.
Сцена третья
Комната в таверне «Подвязка». Входят хозяин таверны и Бардольф.
Бардольф. Сэр, немцы просят у вас трех лошадей[60]: сам герцог приедет завтра ко двору, и они собираются выехать к нему навстречу.
Хозяин. Какой же это герцог едет так секретно? Я ничего не слыхал о нем при дворе. Поговорю я сам с этими господами. Говорят они по-английски?
Бардольф. Точно так, сэр. Я позову их к вам.
Хозяин. Лошадей они получат; но я заставлю их заплатить – пусть тряхнут мошной. Целую неделю моя таверна была в их распоряжении, и я отказывал другим постояльцам. Пусть же теперь раскошеливаются – я их порастрясу. Идем.
Уходят.
Сцена четвертая
Комната в доме Форда. Входят Пэйдж, Форд, миссис Пэйдж, миссис Форд и Эванс.
Эванс. Это – одна из самых лучших женских выдумок, какие мне случалось встречать.
Пэйдж. И он обеим вам прислал эти письма в одно и то же время?
Миссис Пэйдж. В одну и ту же четверть часа.
Форд.
Прости, жена. Теперь что хочешь делай.
Скорей подумаю, что солнце мерзнет,
Чем что ты неверна. Я верю в честность
Твою, как в веру – бывший еретик
Раскаявшийся.
Пэйдж.
Хорошо. И хватит:
Не то впадете вы в такую ж крайность,
Как в ревности.
Подумаем, как быть. Пусть наши жены
Еще раз, чтоб доставить нам потеху,
Назначат толстяку опять свиданье.
Подстережем его мы и проучим.
Форд. Чем план их, лучшего и не придумать!
Пэйдж. Как? Послать ему сказать, что в полночь они будут ждать его в парке? Фи! фи! Он ни за что не придет.
Эванс. Вы говорите, что его ввергали в реку и жестоко били, как старую женщину. Поэтому, наверное, страхов в нем столько, что он не придет. Плоть его, как я думаю, настолько наказана, что у него вожделений больше не осталось.
Пэйдж. Я так же думаю.
Миссис Форд.
Придумайте, как вам его принять,
А мы добьемся, чтобы он пришел.
Миссис Пэйдж.
Есть сказка старая: охотник Херн[61]
(Лесничим был он в виндзорском лесу)
Всю зиму напролет в часы полночи
Обходит дуб в своих рогах огромных.
Деревья губит он, хватает скот,
Кровь из коров доит и цепь качает
Ужасным, отвратительным манером.
Об этом вы слыхали. Вам известно,
Что старость легковерная слыхала