Golden Age
Шрифт:
Девушка и не заметила, как прошло несколько часов. Они пролетели подобно птицам в небесах. Сьюзен не отрывала взгляда от боя до тех пор, пока ее не отвлек Меар.
– Не переживайте сверх меры, Ваши Величества, - ухнул он, складывая заметно ободранные крылья. Питер чуть выдохнул – это время он провел в невероятном напряжении, но пока все шло нормально. Эдмунд справился с двумя своими соперниками – орландцем и гальмцем. Второй не вызвал у него особых затруднений, а вот хозяин турнира не желал пропускать юношу дальше просто так. Пару раз трибуны судорожно вздыхали, ведь схватка была ожесточенной, однако король дрался насмерть. Кажется, он вознамерился во что бы то ни стало вырвать победу
– Что с Вами, уважаемый филин? – полюбопытствовал Корин. Обращаться к разумной птице как-то иначе ему было неловко. – Вы какой-то… Потрепанный.
– Это все тархистанский кот, будь он неладен, - проворчал Меар. Принц неуверенно протянул руку, и птица сощурилась, позволяя коснуться своих перьев на груди, мягких, точно пух. – Накинулся ночью из темноты. Бессовестная тварь…
– Вот как? – нахмурился Питер. – Лорд Доган, не объясните ли…
– Прошу прощения. Бархатные коты ведут ночной образ жизни, а нрав их свободолюбив, потому мы его и выпускали, - ответил мужчина и добавил холодно: - Больше подобного не повторится.
– Уж постарайтесь, влиятельный лорд, - довольно звучно произнес Меар. – Я не сломал этому ничтожеству шею лишь из уважения к Вашей делегации, ибо разделяю мнение господина моего, короля Эдмунда…
– И каково же оно? – спросил тархистанец невозмутимо. Филин щелкнул клювом и уставился на него неподвижным взглядом желтых глаз, в которых невозможно было ничего прочитать.
– Первый раз дается предупреждение. Во второй же… Да не попадется мне Ваш кот во второй раз, иначе конец его будет печален.
С этими словами мудрая птица взмыла ввысь, чем вызвала восхищенный вздох у Корина. Остальные его восторга не разделили. Доган и нарнийские правители прекрасно поняли, что же Меар имел в виду, да и король Лум явно обо всем догадался. Воцарилось неприятное молчание, которое разрушил печальный вздох принца.
– Что случилось? – спросила у него Сьюзен. – Отчего ты так печален?
– Жалко, Арханна не смогла прийти, - грустно сказал мальчик. – Она так хотела…
– Не переживай, она решила поберечь себя. Ведь она еще слаба после болезни, а на улице довольно прохладно, - Сьюзен поправила на принце его теплую курточку и улыбнулась. Питер тихо заметил, что благоразумие – хорошая черта, к которой следует стремиться. Тем же Люси и Эдмунду, для которых приключения были порой важней здоровья… Для младшего же короля в данный момент победа была дороже всего. Взгляд, который он кинул на Рабадаша после очередной жеребьевки, сказал Питеру все. Внутри у него сразу похолодело. Царевич Тархистана выпал брату в соперники не в финале турнира, а лишь в предшествующем ему поединке.
Перегорит. Точно перегорит. Верховный король надеялся, что огонь, пылающий у юноши в сердце, доведет его до самого конца и принесет ему победу, ведь вызывал его все равно Рабадаш, сколько бы людей ни стояло у него за спиной. Именно в нем Эдмунд видел соперника, главного своего врага, и не было у Питера сомнений, что у Рабадаша-то брат выиграет. Он явно лучше умрет, чем позволит вновь себя обойти!.. Но вот что будет дальше?
Трибуны заревели, когда противники стали напротив друг друга. Государь Нарнии глубоко вздохнул, унимая бьющееся в груди сердце. Да он волнуется больше Эда, черт
Царевич, кажется, прекрасно понимал, что соперник его будет рвать и метать. Оттого и решил не давать ему возможности начать атаку. Рабадаш был крупнее и тяжелее Эдмунда, по комплекции он напоминал Питера. Воин сразу же пошел вперед, тесня нарнийца, заставляя его отступать, и зрители подбадривали его своими криками. И Эдмунд отходил назад, парируя удары, ведь единственная ошибка может стоить ему победы. Он выжидал, пока Питер стискивал кулаки, впиваясь ногтями в собственные ладони. Верховный король видел, насколько близко порой проходит лезвие меча Рабадаша от шлема брата, с какой силой тот бьет щитом о щит, надеясь дезориентировать противника, с каким яростным напором идет вперед… В этот момент Питер жалел, безумно жалел о том, что не стоит там, на месте Эдмунда, а вынужден наблюдать за боем с трибун и мысленно подбадривать младшего короля.
И тот резко отпрыгнул назад вместо того, чтобы парировать удар. Меч царевича вонзился в рыхлый песок, а сам Рабадаш охнул и прогнулся в спине до болезненного хруста. Кончик клинка Эдмунда просвистел у самого его носа – кажется, южанин очень пожалел о том, что выбрал шлем без забрала. По трибунам прокатился потрясенный вздох: только гибкость спасла Рабадаша от проигрыша. Питер заскрипел зубами – брат был так близок к победе!.. И не собирался давать противнику передышку. Король сразу кинулся вперед, перехватывая инициативу, и теперь уже царевичу пришлось спешно отступать. Однако ни один из ударов нарнийца не достиг желаемой цели. Тархистанец был силен и опытен. Так просто допускать роковую ошибку он не собирался. Следующую атаку противники предприняли уже вместе.
Чем дольше длилось это противостояние, тем сильнее Питер переживал как за его исход, так и за будущее всего турнира. Эдмунд убивал все силы на то, чтобы преодолеть этот этап, но что у него останется тогда на финал? В то же время он не сможет победить, не выложившись по полной с Рабадашем, который превосходит его в физической мощи и так же не собирается уступать. Если Эд и вывернется, то окончательно выдохнется… Плохо дело. Верховный король закусил губы, не в силах оторвать взгляда от ристалища. Кажется, все трибуны затаили дыхание, наблюдая за скрещивающимися клинками и вслушиваясь в звон мечей о щиты и доспехи.
Но вот Эдмунд вдруг замешкался, и Рабадаш сделал широкий шаг вперед, едва не выбив меч у него из руки. Однако король увернулся и нанес удар сбоку. Царевич изогнулся невероятным образом, парировал его, но потерял равновесие и упал на песок – в такой желанной близости от противника! Питер невольно приподнялся, как и многие из зрителей, всем сердцем устремляясь туда, на поле боя, где юноша метнулся к упавшему царевичу, поднял меч, собираясь выбить у того из рук оружие…
По трибунам прокатился пораженный вздох, такой оглушительный и потрясенный, какого Орландия еще не слышала.
– Почему он остановился? – воскликнул Корин, не понимая, что происходит. Мальчик крутил головой, смотря то на побледневшую Сьюзен, то на вскочившего на ноги Питера, то на отца, вдруг расплывшегося в усмешке. Принц совсем растерялся, ведь младший король вместо того, чтобы разоружить Рабадаша, вдруг опустил свой меч и равнодушно отошел назад, позволяя сопернику подняться на ноги!
– Я ведь говорила, Питер, что добром это не кончится… – выдохнула Сьюзен.
– Отец? Я не понимаю… – жалобно протянул Корин, видя, что нарнийские друзья не собираются ничего объяснять. Лум обернулся к Питеру, сжимающему в бессилии кулаки, и будничным тоном заметил: