Голливуд и Сталин - любовь без взаимности
Шрифт:
Однако Ева не выдала Мэтта. К этому моменту она стала сомневаться в коммунистической доктрине. Сомнения превращаются в твердую уверенность после того, как на профсоюзных лидеров, пытавшихся разобраться в причинах организованной коммунистами забастовки, набрасываются специально обученные боевики.
После побоища, учиненного подручными Блендона, Ева заявляет ему о своем выходе из партии.
Теперь она в смертельной опасности. Мэтт убеждает ее немедленно уехать. За домом Евы следят. Едва разминувшись с агентами Блендона, Мэтт и Ева уезжают. Агенты вскрывают квартиру и собираются обыскать ее, но тут в квартиру входит вооруженный агент ФБР и объявляет взломщиков арестованными, но они не собираются подчиняться…
На вокзале Мэтт снова обнаруживает слежку. Оторваться от нее беглецам не удается. Тогда Мэтт вступает в неравную схватку с ними.
Суд над вождями коммунистов в Нью-Йорке вызывает взрыв беспорядков в городе. Толпа, подзуживаемая провокаторами, неистовствует.
Пришло время Мэтту снять
В Конгрессе комитет по расследованию антиамериканской деятельности допрашивает питсбургских партийных боссов.
Председатель: Мистер Хармон, вы, возможно, не поняли вопрос.
Хармон: Разумеется, понял. Я отказываюсь отвечать на вопрос, чтобы не давать повод для обвинений против меня.
Председатель: В настоящее время не существует закона, который запрещал бы членство в коммунистической партии.
Хармон: Первая поправка к Конституции запрещает Конгрессу принуждать свидетеля отвечать на такие вопросы. (Вероятно, Хармон хотел сослаться на Пятую поправку, освобождающую от необходимости свидетельствовать против самого себя. — В. А.)
Председатель: Являетесь ли вы или являлись в прошлом членом коммунистической партии? Отвечайте «да» или «нет»!
Хармон: Я хотел бы огласить заявление, из которого станет ясно…
Председатель: У нас нет времени слушать пропаганду. Отвечайте на вопрос или вы будете привлечены к ответственности за неуважение к Конгрессу!
В зал входит Мэтт Саватик. Обменивается взглядом с сидящими среди публики братом и сыном. Занимает свидетельское место.
Председатель: Мистер Саватик, вы член коммунистической партии Америки?
Мэтт: Я состоял в партии девять лет. Моя членская карточка у вас имеется.
Председатель: С какой целью вы вступили в партию?
Мэтт: Я вступил в нее в качестве тайного агента Федерального Бюро Расследований. Я был тем, что обычно называется подсадкой.
Председатель: Вы узнаете эти тома, мистер Саватик?
Мэтт: Да, сэр. Это копии моих ежедневных донесений ФБР.
Председатель: Изложите, пожалуйста, кратко, что вы узнали о коммунистической партии.
Мэтт: Главное, что я узнал, — это что ее политическая деятельность — не более чем вывеска. На самом деле это широкая шпионская система, созданная в нашей стране Советами. Она состоит из предателей, чьей единственной целью является превращение народа Америки в колонию рабов России.
Сын и брат Саватика раскаиваются в своем поведении. Теперь они гордятся Мэттом.
Пятая колонна{31}
Постер к кинофильму «Большой Джим Маклейн»
Картина «Большой Джим Маклейн» родившегося на Украине режиссера Дэвида Людвига снята в разгар антикоммунистической кампании в США — она вышла на экраны в 1952 году. Кассовый успех ей обеспечило участие Джона Уэйна, который отличался крайне консервативными взглядами — в этом отношении у него не было никаких разногласий с авторами. Но в золотой фонд Голливуда она все-таки не вошла.
Нэнси Олсон, сыгравшая главную женскую роль, была человеком противоположных убеждений. Заядлая либералка и демократка, она часто вступала в политические споры со своим партнером, но возможность провести шесть недель на Гавайях и сняться в одном фильме с такой звездой, как Уэйн, взяла верх.
В Европе, где не было такого ярого антикоммунизма, а компартии занимали видное место в политической жизни, картина вышла под названием «Марихуана»: при дубляже коммунистов переделали в наркодилеров.
Главные герои фильма Джим Маклейн и Мэл Бакстер — следователи комитета нижней палаты Конгресса по антиамериканской деятельности. Они не жалеют сил, разоблачая происки коммунистов. Но им всякий раз удается уйти от ответственности: будучи вызваны для дачи показаний, они отказываются отвечать на вопросы законодателей, ссылаясь на Пятую поправку к Конституции США, которая разрешает не свидетельствовать против самого себя.
Фильм открывается сценой в Конгрессе.
Маклейн (за кадром): Это зал слушаний комитета нижней палаты Конгресса по антиамериканской деятельности. Мы, граждане Соединенных Штатов Америки, в огромном долгу перед нашими избранными представителями. Не утратившие мужества вследствие злобной кампании клеветы, развязанной против них, всех вместе и каждого в отдельности, они неколебимо продолжают свое расследование, продиктованное их твердым убеждением в том, что быть коммунистом после 45-го года означает совершать государственную измену.
Первый конгрессмен: Являетесь ли вы в настоящее время или являлись
Свидетель: Я требуют уважения к своим конституционным правам согласно Пятой поправке и отказываюсь отвечать на вопрос на том основании, что мой ответ может стать основанием для обвинений против меня.
Второй конгрессмен: Позвольте мне задать еще один вопрос. В случае вооруженного конфликта между этим правительством и советской Россией станете ли вы, если потребуется, защищать Соединенные Штаты с оружием в руках?
Свидетель: Тот же вопрос — тот же ответ.
Маклейн: Одиннадцать месяцев. Одиннадцать бесполезных месяцев мы звонили в двери, перелопачивали миллионы погонных футов унылых документов и доказывали каждому сотруднику разведки, что эти люди — агенты Кремля, и всякий раз они уходили безнаказанными. Мой товарищ по расследованию, Мэл Бакстер. Он ненавидит этих людей. Они стреляли в него в Корее…
Председательствующий: Свидетель свободен.
Маклейн: Добрый доктор Картер может возвращаться на свое хорошо оплачиваемое место профессора экономики в университете, чтобы по-прежнему разлагать детей.
Заседание закрыто. Майклейн и Бакстер выходят из зала.
Бакстер: Меня не покидает мысль, что однажды этот хмырь будет читать курс лекций моим детям.
Маклейн: Он доктор, заметь. Так недолго и язву нажить.
Бакстер: А этот Бартон? «Политические убеждения священны»… Он передал курьеру коммунистов 1600 микрофильмов из лаборатории. Это политические убеждения?
Маклейн: Я всего лишь работаю здесь.
Бакстер: Наводит тень на плетень.
Раздосадованные очередной неудачей, Маклейн и Бакстер отправляются на Гавайи — у них накопились материалы на тамошнюю ячейку компартии, и они полны решимости на сей раз доказать, что коммунисты — не просто идейные оппоненты правительства США, а самые настоящие уголовники. Сведения подтверждаются. Помимо прочего, гавайские коммунисты занимаются мошенничеством со страховками. Следователям помогают местный журналист Фил Бриггс и Нэнси Вэллон, секретарь одного из функционеров ячейки — психиатра Гелстера, который по приказанию партийного босса Стурака упрятал казначея ячейки Вилли Номаку в лечебницу и вводит ему препараты, вызывающие помутнение рассудка и лишающие пациента дара речи. Ценный свидетель теперь потерян для следствия.
Между Нэнси и Джимом завязывается любовный роман. Доктор Гелстер вводит Бакстеру сыворотку правды и убивает его. Маклейну все же удается с помощью настоящих патриотов Америки выйти на след коммунистической банды — их штаб расположен в элитном загородном клубе. По его поручению специалисты военно-морских сил устанавливают там прослушку. Маклейну предстоит решающая схватка…
В клубе проходит заседание ячейки. Из слов Стурака становится ясно: коммунисты готовят масштабный акт саботажа.
К собравшимся на веранде клуба коммунистам выходит Стурак.
Гелстер: Джентльмены, мистер Стурак! (Обмен приветствиями. Представляет Стураку одного из присутствующих.) Эдвин Уайт, товарищ.
Стурак: А, подающий надежды молодой профсоюзный лидер? У нас хорошие сведения о вас.
Уайт: Спасибо, товарищ.
Гелстер: С нашим бактериологом Мортимером вы знакомы. А это Уэлан, юрисконкульт по трудовому праву одной из важнейших для нас компаний на островах.
Стурак: Я хорошо осведомлен о вашей деятельности, мистер Уэлан.
Уэлан: Спасибо.
Стурак: Теперь прошу внимания. В седьмую ячейку проник враг, насколько глубоко — мы не знаем. Сейчас важно предпринять некоторые конструктивные шаги. (Гелстеру.) Вы, мой дорогой доктор, наведете их на ложный след. Вы пойдете к следователю комитета по антиамериканской деятельности и признаетесь ему, что долгое время вы были членом партии, главой дисциплинарного отдела седьмой ячейки на Гавайях.
Гелстер: Но как это поможет нам, товарищ?
Стурак: Раз уж вы так непонятливы, расскажу план для седьмой ячейки начиная с этой минуты. Мы уже давно собирались парализовать морское сообщение и средства связи острова. Наши люди дадут нам знать, когда они проведут следующую акцию на Ближнем или Дальнем Востоке. Где это будет, я не знаю, а если бы я и знал, то не сказал бы вам. Когда это произойдет, я тоже не знаю, но кое-что мне известно. Когда поступит сигнал, у членов седьмой ячейки, не затронутых расследованием, должны быть развязаны руки, чтобы исполнить свои функции. Это Уэлен и Уайт — они должны внести раздор, достаточный для прекращения работы: один — как человек, ведущий переговоры с работодателями, другой — как переговорщик с профсоюзами. 35 тысяч тонн критически важных грузов каждый день отправляются с острова на восток. Каждый день, когда мы сможем сорвать эти поставки, равен дополнительной дивизии на поле боя. Доктор Мортимер и его грызуны также должны быть защищены от разоблачения. Необходимо устроить эпидемию в районе порта. Страх заражения даст нашим людям аргумент на переговорах. Размер зарплаты и продолжительность рабочего дня не подходят для этой цели…