Голливуд и Сталин - любовь без взаимности
Шрифт:
Маклейн подъезжает к посту прослушивания.
Маклейн: Что произошло?
Командир поста: Этот малый, Стурак, выкладывает им все начистоту. (Протягивает Маклейну наушники.)
Монолог Стурака продолжается.
Стурак: Подвожу итоги. Мортимер, Уэлен и Уайт должны быть защищены любой ценой. Поэтому, доктор, вы донесете на остальных членов седьмой ячейки. Мы их, конечно, заменим, а власти будут ошибочно считать, что обезвредили нас. Вам ясна ваша задача, доктор?
Гелстер: Вы бросаете нас в клетку к волкам?
Стурак: Вы выражаетесь несколько высокопарно, но это так.
Пост прослушивания.
Маклейн (закончив прослушивание): Надо предупредить шефа полиции Лю. Я возьму с собой пару ваших парней. Нэнси пусть останется с вами, ладно?
Командир (подчиненным): Отправляйтесь. (Радисту.) Свяжитесь с шефом полиции, пусть подключается.
На веранде.
Гелстер: Это конец моей профессиональной карьеры.
Стурак: Не будьте таким пораженцем, доктор. Мы примем свои меры. И такие, что вы их запомните. Повторяю: мы позаботимся о вас.
Путь машине Маклейна преграждает охранник клуба.
Маклейн (предъявляет охраннику удостоверение): Комитет Палаты представителей по антиамериканской деятельности!
Охранник: Прошу прощения, здесь частное мероприятие. Никаких посторонних.
Маклейн: Хватит болтать! Снимите цепь.
Офицер (вылезает из машины Маккейна): Слышали, что вам сказано? С дороги!
На веранде.
Стурак:…последнюю репетицию, чтобы каждый знал свою роль…
Член ячейки (замечает приближающийся автомобиль Маклейна): А вот и главный мент!
Стурак: Всем сохранять полное молчание! Все общение будет происходить через наших адвокатов.
Маклейн выходит из машины и поднимается на веранду.
Стурак (Маклейну): Что вы собираетесь делать?
Маклейн (подходит к Гелстеру): Хотел бы я дать тебе в морду. Всего один удар правой, но от души. Но теперь я вижу, что не могу, ты слишком хилый. Этим мы отличаемся от вас. Мы не бьем слабых. Мы верим в честную игру и все такое прочее. Так что расслабься. (Всем присутствующим.) У меня есть повестки каждому, кто находится здесь.
Член ячейки: Какой ты грозный, когда говоришь с парнем вдвое меньше, чем ты.
Стурак: Помолчи!
Член ячейки: Не буду! Меня воротит от этого нахала, которому самое место на хлопковых плантациях Восточного Техаса.
Маклейн: Ты когда-нибудь собирал хлопок?
Член ячейки: Нет, мое место в шикарном клубе. Хлопок — это для белого отребья и черномазых.
Маклейн бьет его кулаком в челюсть. Завязывается драка.
К месту происшествия прибывает полицейский наряд во главе с шефом Лю. Они разнимают дерущихся.
Стурак: Шеф, этот человек напал на нас без всякого повода.
Лю: У нас хватает поводов напасть на вас. У всех американцев хватает. Доктор Гелстер?
Гелстер: Мне нужна медицинская помощь.
Лю: Вы ее получите. Карета скорой помощи уже выехала. А сейчас я вас арестую по обвинению в убийстве. (Подчиненным.) Уведите его! (Маклейну.) Для полицейского вы действовали очень глупо.
Маклейн: Ну конечно.
Лю: Как вы себя чувствуете?
Маклейн: Отлично. Просто отлично.
Гелстер и двое его подручных привлечены к уголовной ответственности
Тайны атома{32}
Постер к кинофильму «Вор»
15 июня 1950 года в дверь нью-йоркской квартиры Дэвида Грингласса позвонили двое агентов ФБР. Хозяин отчего-то чрезвычайно оживился, даже как будто обрадовался, точно гора свалилась у него плеч. У агентов не было ордера ни на арест, ни на обыск. Тем не менее, они встретили полное содействие подозреваемого. Гости желают осмотреть квартиру? Сделайте одолжение! Закончив обыск, агенты пригласили хозяина квартиры с собой для продолжения беседы. И на это хозяин выразил полнейшую готовность.
Домой Дэвид Грингласс больше не вернулся. Он стал главным свидетелем обвинения на судебном процессе атомных шпионов Юлиуса и Этель Розенбергов. Этель приходилась ему родной сестрой.
К этому времени активность комитета Палаты представителей по расследованию антиамериканской деятельности пошла на спад, зато взошла звезда сенатора-республиканца Джозефа Маккарти. Он потрясал списком тайных коммунистов в госдепартаменте, имена которых будто бы хорошо известны госсекретарю Джеймсу Бирнсу и которые «тем не менее, продолжают определять политику департамента». Нехватку доказательств он компенсировал пышной риторикой, псевдопатриотическим краснобайством и обличительным пафосом.
Поначалу демократам удалось легко отразить наскоки Маккарти. Но дело об атомном шпионаже вдохнуло в него новые силы. Новый всплеск «красной паники» нашел отражение и в кинематографе.
Постер к кинофильму «Атомный город»
В мае 1952 года на экраны вышел фильм режиссера Джерри Хоппера «Атомный город», снятый на студии Paramount. Герои картины Фрэнк и Марта Аддисон живут в Лос-Аламосе, штат Нью-Мексико. Фрэнк, физик по профессии, работает в Национальной лаборатории, где создавалась атомная, а теперь создается водородная бомба. Супруги становятся жертвами шантажа: их маленький сын Томми похищен, похитители требуют взамен атомные секреты.
Мальчик исчезает во время поездки с классом на праздник фиесты в Санта-Фе. Среди прочих развлечений организаторы поездки устраивают лотерею. Билет Томми выигрывает велосипед. Но победитель куда-то запропастился.
Учительница Томми Эллен Хаскелл звонит его родителям, но Фрэнк, получивший телеграмму от похитителей, успокаивает ее: он говорит, что сам забрал сына и забыл сказать об этом Эллен.
Вскоре Аддисоны получают условия выкупа. Первая реакция Фрэнка — снять трубку и позвонить в ФБР, но Марта убеждает его не делать этого. Она боится за жизнь Томми и надеется, что им самим удастся обмануть шантажистов.
Между тем Эллен Хаскелл начинает подозревать неладное. Она рассказывает об этих подозрениях своему другу, агенту ФБР Рассу Фарли. Фарли и его коллега Гарольд Манн устанавливают наблюдение за Аддисонами. Они задерживают Фрэнка при выходе из офиса с секретными документами на руках. Тот признается, что похитители ребенка вымогают у него атомные тайны, но материалы, которые он собрался передать им, не представляют ценности: это устаревшие данные. Чтобы разобраться в них, требуется не менее двух суток. Тем самым агенты выиграют время.