Голод 1932-1933 годов в СССР
Шрифт:
бравшихся на север «крестьян» Украины и Северного Кавказа и после того, как будут отобраны «контрреволюционные элементы», водворять остальных в места их жительства.
Транспортному отделу ОГПУ (Прохорову) дать соответствующее распоряжение по системе ТО ОГПУ[318].
Не от хорошей жизни, а в поисках куска хлеба сотни тысяч крестьян отправлялись в другие края. За полтора месяца после принятия директивы ЦК и СНК органами ОГПУ было задержано 219460 человек, в том числе на Украине 37 944 человека, в ЦЧО — 43965, на Северном Кавказе — 47217, в Поволжье — 11 222, в Западной области— 5115, в Закавказье — 7032, в Белоруссии — 1477 человек. Кроме того, на железнодорожных станциях и вокзалах задержано 65 234 человека. Возвращено на прежнее место жительства 186 588 человек, привлечено к судебной ответственности — 9385 человек, осуждено — 2823 , «отсеяно» — 9282,
В январе 1933 г., после пленума ЦК и ЦКК ВКП(б), в связи с неудовлетворительным ходом хлебозаготовок были освобождены от обязанностей секретари Харьковского, Днепропетровского и Одесского обкомов партии, назначены секретарем ЦК и Харьковского обкома партии Украины П.П.Постышев, третьим секретарем ЦК — Н.Н.318 Там же.
319 Бывший Архив Политбюро ЦК КПСС.
Попов, в феврале — председателем ГПУ Украины В.А.Балицкий (вместо С.Ф.Реденса) и др. назначения.
Зимой 1933 г. голод принял массовые масштабы. Поданным 42 районов Киевской области, к весне 1933г. голодало 205,8 тыс. человек, умерло 12,8 тыс., зарегистрировано 137 случаев людоедства и трупоедства. Особенно пострадали от голода Белоцерковский, Володарский, Попельнянский, Ракитянский, Сквирский, Ставищанский районы, в которых голодало в 211 населенных пунктах 66 592 человека, в том числе 35 337 детей, опухших и больных— 40032, умерло 7713 человек, зарегистрировано 76 случаев людоедства и трупоедства[320].
8 февраля 1933 г. Политбюро ЦК КП(б)У приняло постановление «О случаях голодания в деревне и мелких городах», подписанное С.В.Косиором и посланное в ЦК ВКП(б), в котором говорилось: «ввиду имеющихся случаев голодания в отдельных мелких городах и отдельных семей колхозников — предложить областкомам и облисполкомам не оставлять ни одного такого случая без принятия немедленных мер к локализации, обратив при этом особое внимание на проверку того, нет ли в этом или ином случае спекуляции или провокации» (выделено нами. — Авт.). В этих целях предлагалось областям принять меры к выявлению продовольственных ресурсов внутри колхозов, районов, городов и областей, и в 7-дневный срок представить В.Я.Чубарю (СНК УССР) данные об изысканных внутренних ресурсах и о той дополнительной помощи, которую необходимо оказать в централизованном порядке[321].
При анализе этого документа следует обратить внимание на следующие обстоятельства. Во-первых, на то, что, несмотря на массовый характер голода на Украине, в постановлении ЦК КП(б)У признаются отдельные случаи голодания в деревне и мелких городах. Во-вторых, предлагается местным властям принять меры к изысканию продовольственных ресурсов внутри колхозов, районов, городов и областей, хотя эти ресурсы в подавляющем большинстве случаев были уже исчерпаны.
В принятом 10 февраля 1933 г. постановлении Днепропетровского обкома КП(б)У уже более определенно говорилось о мерах борьбы с голодом. В директиве обкома секретарям райкомов и председателям райисполкомов прямо упоминаются факты опухания от голода и даже голодной смерти в Межевском, Акимовском, Ново-Васильевском и других районах области. «Проверкой ГПУ установлено, — признается в секретной директиве, — что были случаи голодной смерти колхозников, имеющих большое количество трудодней (500-600 и более)...
Обком считает совершенно недопустимым и позорным для нас, когда гибнут от голода колхозники-активисты, которые честно работали в колхозе и выработали большое количество трудодней. Оставление без хлеба таких колхозников могло произойти только в результате извращений, допущенных в данных колхозах при хлебозаготовках и при распределении между колхозниками натуральных авансов».
321 РГАСПИ. Ф. 17. Он. 42. Д. 80. Л. 17.
Обком обязывал райпарткомы и райисполкомы найти внутри колхозов и районов «необходимое количество хлеба, чтобы этих колхозников, если действительно не осталось хлеба, накормить».
Правда, далее в директиве предлагалось этих колхозников привлечь в первую очередь к работе по вскрытию ям с запрятанным хлебом, с тем, чтобы за счет тех 10-15% обнаруженного спрятанного хлеба, который выдается тем, кто его обнаружил, они могли себя обеспечить продовольствием. «Каждый факт и сообщение об опухании, голодных смертях колхозников и единоличников вы обязаны немедленно тщательно проверять, твердо помня при этом, что классовый враг раздувает всякие слухи,
Необходимо разоблачать «подобную кулацкую провокацию». Только в исключительных случаях обком за счет урезки фондов рабочего снабжения выделит ограниченное количество хлеба для оказания продовольственной помощи рабочим МТС, совхозов, партийному и беспартийному активу колхозов, а также отдельным районным работникам в тех случаях, когда они остались без хлеба, и нет на месте никакой возможности обеспечить их продовольствием.
В постановлении Днепропетровского обкома отмечалось, что ЦК ВКП(б) уже выделил 200 тыс. пуд. хлеба для 322 Трагедия советской деревни... Т. 3. С. 640-641.
оказания такой помощи, но ее не достаточно, поэтому предлагается в течение февраля-марта изыскать на местах еще 120 тыс. пуд.
Ввиду наличия случаев массовых заболеваний, связанных «с истощением от недоедания», обком обязывал облздравотдел разработать конкретные меры по оказанию медицинской помощи районам, где имеют место массовые заболевания (Ново-Васильевский и др. районы) и внести на утверждение бюро обкома.
К началу марта 1933 г. в Днепропетровской области голодом было поражено 35 районов (336 населенных пунктов), в которых голодало 16 211 человек, 1700 умерло от голода. О том, какое положение было в голодающих районах, можно судить по письму секретаря Мелитопольского райкома партии Днепропетровскому обкому КП(б)У от 12 марта 1933 г. Он писал, что из той продовольственной помощи, которую район получил от обкома, оказана помощь 427 остронуждающимся семьям колхозников (2108 человек). Но ее «хватит до двадцатых чисел марта». С каждым днем выявляется все большее количество остро нуждающихся (более 500 семейств колхозников) — 2-2,3 тыс. чел. Это не считая единоличников, среди которых «наибольшее количество смертельных случаев». «Чтобы кое-как продержаться до апреля месяца — необходимо 1 тыс. пуд. хлеба только для колхозников. Недавно (день назад) в с. Константиновка обнаружен случай людоедства. По данным ГПУ, единоличник А. «варил и ел мясо умершей своей матери, а затем — умершего ребенка, потом и сам умер». В том же селе из 47 смертельных случаев, 21 — от голода, в числе их — 10 детей. Еще больше случаев смерти от голода в с. Песчаном. 3 марта в городе подобрано 23 трупа крестьян, пришедших из Ново-Васильевки и др. районов. Из голодающих подобрано 122 человека, в больницу — 48 из них уже умерли. Особенно тяжелое положение с детьми. В 20 колхозах открыты детские ясли, в 13 других ясли готовы, но нет продуктов.
Секретарь Мелитопольского райкома партии Толстопят просил Хатаевича хотя бы 1 тыс. пуд. продовольственной помощи району.
На документе Хатаевич написал резолюцию о срочном выделении району 500 пуд. хлеба, а копии письма направил в ЦК ВКП(б) и ЦК КП(б)У[323].
Такое же положение было и в других районах Днепропетровской области. В Новопсковском районе, например, в с. Шапарское из 230 семей 190 «совершенно не имеют продуктов питания и голодают». В пищу употребляют «разные отбросы, падаль, мясо кошек и собак». Среди голодающих 570 человек было больных и опухших. 74 человека умерло, в том числе 38 детей. Голодали колхозники, выработавшие от 200 до 700 трудодней.
В Верхне-Тепловском районе в Краснооктябрьском и Больше-Черниговском сельсоветах голодала 291 семья колхозников (1335 человек) и т. д.[324].
Разумеется, главную ответственность за голод на Украине несет центральное партийно-государственное руководство во главе со Сталиным, но немалая доля вины за это лежит и на украинском руководстве — Косиоре, Чуба-ре, Постышеве, Хатаевиче и др.
323 Там же. С. 651-655.
324 Там же. С. 654-655.
Хатаевич, который в ноябре 1932 г. в полемике с Молотовым отстаивал принцип материальной заинтересованности колхозников в производстве зерна, и призывал заготавливать только товарный хлеб, в начале 1933 г. в письме в ЦК ВКП(б) писал, что «в облотделе ГПУ скопилось уже немало сообщений об отдельных фактах голодной смерти, опухания, отравления на почве употребления в пищу суррогатов. Я менее всего прихожу от этих фактов в расстройство. При наличии немалого количества разворованного хлеба у одних по области сейчас уже есть и будет его большая нехватка у других, которые меньше всего наворовали, или у которых сумели отобрать наворованное»[325].