Голодная дорога
Шрифт:
Мадам Кото, войдя в зал с напитками и чашами с едой, заметила перемену в их настроении. Она пыталась взбодрить их и поглядывала на нас так, словно передавала взглядом желание, чтобы мы поскорей уходили. Мужчины пили в молчании. Затем мужчина со шрамом отозвал ее в сторону, и они долго шептались. В паузах он поглядывал на нас. Стало ясно, что они молчат из-за нашего присутствия. Мадам Кото, закончив шептаться с мужчиной, кивнула, пошла к нам, но потом передумала и встала за стойкой. Я вдруг
– Азаро, тебе пора уже идти спать.
– Да, в самом деле, что здесь делает маленький мальчик? – спросил один из мужчин.
– Так вот и портятся дети, – сказал другой.
– А потом они становятся ворами и крадут у своих отцов.
Папа постепенно доходил до кондиции. Я чувствовал, как он сжимает и разжимает кулаки под столом. Он подвигал челюстями, хрустнул суставами, поерзал, и после того как последний мужчина закончил говорить, бросая вызов, сказал:
– Это мой сын! И он не вор!
Последовала долгая тишина. Мадам Кото села за стойку и спрятала лицо в тень. Один из мужчин засмеялся. Это был очень странный высокий смех, похожий на ржание лошади. Смех был прерван человеком со шрамом.
– Нам не нужно никаких неприятностей.
– Тогда зачем вы оскорбляете моего сына?
– Все что мы хотим – это провести здесь собрание, и нам не нужен тут этот мальчик.
– Мальчик будет там, где буду я.
Мадам Кото вышла из-за стойки.
– Мне ни к чему скандалы в моем баре, – объявила она.
Она начала ставить скамейки ножками вверх на пустые столы. Закончив, она вышла на улицу.
– Если вам не нужны неприятности, вы оба должны покинуть бар.
– Нет! – крикнул Папа, опорожнив стакан с пальмовым вином и ударив по столу.
Мужчины притихли.
– Какую партию вы поддерживаете? – спросил один из них с угрозой в голосе.
– Это не ваше дело.
– Это наше дело.
– Хорошо, я не поддерживаю вашу партию.
– Почему нет?
– Потому что это партия воров.
Один из мужчин немедленно позвал Мадам Кото. Она вошла, уперев руки в бока.
– Что такое?
– Скажите этому человеку и его сыну, чтобы они убирались.
– Мне не нужны неприятности.
– Хорошо, вы должны выбрать между ними и нами. Если вы не прогоните их, нам придется провести собрание где-нибудь в другом месте.
– Мне не нужно неприятностей. Если вы хотите провести собрание, проводите его. Они уйдут. Все должно происходить мирно.
– Но нам нужно провести собрание прямо сейчас.
Мадам Кото посмотрела на них, а потом на нас.
– Вы думаете, если у вас больше денег, то можете запретить выпивать бедному человеку, а? – сказал, сплевывая, Папа.
–
– Отлично, иди сюда и попробуй. А я на тебя посмотрю.
– Ты нас что, провоцируешь?
– Да.
Трое мужчин встали как один. Это были здоровяки. Каждый из них был великаном. Они стояли вокруг нашего столика, как башни. Я взял Папу за руку.
– Вы хотите драться здесь и все перебить? – холодно спросил Папа.
– Пошли отсюда на улицу, – предложил один из гигантов.
– Сначала я закончу свой стакан с пальмовым вином. Я не дерусь, пока я не пьян.
– Так ты пьяница!
Папа пил намеренно медленно. Его рука дрожала, и я чувствовал, как подо мной вибрирует скамейка. Мужчины склонились над нами, терпеливо выжидая. Мадам Кото ничего не говорила и не двигалась. Другие мужчины продолжали пить за своими столиками. Папа вылил последний глоток вина в желтую пластиковую чашку.
– Подонки! – сказал он. – Вы все подонки! Теперь я готов.
Он встал и хрустнул суставами. Мужчины пошли к выходу.
– Иди домой! – скомандовал мне Папа. – Я сам управлюсь с этими козлами.
В его глазах с кровавыми прожилками горела смелость. Он подошел к двери и встал между полосками занавесок. Он сплюнул.
– Вперед!
Я встал. Папа вышел, не обернувшись. Я последовал за ним. Я не видел тех троих. Как только мы вышли на улицу, дверь за нами быстро захлопнулась и закрылась на защелку. Папа поискал мужчин и не нашел их. Я искал вместе с ним. Кусты буша двигались от ветра. Сова ухала где-то глубоко в лесу. Я пошел на задний двор, но там дверь тоже была закрыта на задвижку.
– Они трусы, – сказал Папа.
Мы слышали, как они кричат и смеются в баре. Их гомон нарастал, и, поскольку они говорили на иностранных языках, я не мог разобрать, о чем они говорят. Папа стоял, не зная, что предпринять. Затем в баре стало тихо. Они перешли на шепот.
– Пошли-ка домой, – сказал Папа, увлекая меня за собой.
Я поплелся за ним, и моя лодыжка снова начала болеть. Папа шел по улице. Я прихрамывал. Он больше не обернулся.
Глава 12
Придя домой, мы увидели, что Мама обнаружила еще мертвых крыс. В комнате пахло дохлятиной. Мама смела их в угол и продезинфицировала пол. Некоторые из крыс все еще скалились.
– Яд фотографа убил пятьдесят две крысы, – сказала Мама, когда мы вошли, – но я чувствую, они еще где-то есть.
Папа сидел на трехногом стуле и с необычной важностью курил сигарету. Его руки немного дрожали.
– Я чуть не победил гигантов, – сказал он.
– Нам надо переезжать из этого района, – вдруг сказала Мама с отрешенностью.