Голодные игры от лица Пита Мелларка
Шрифт:
— И тебе ни пуха. — выдавливаю я.
На душе разлилось тепло. Может немного, но мы сдружились. Я должен ей помочь.
Захожу в зал. На меня сверху смотрят несколько человек. Остальные поют какие-то пьяные песни. Да, такого я не ожидал. Иду к стойке с гирями. Беру одну и кидаю. Улетела она на приличное расстояние. Поднимаю голову и вижу что лишь пара человек кивает, в то время как остальным нет до меня дела. Беру еще одну и швыряю в манекен. Он повалился вместе с гирей. И снова лишь пара человек заметила это. Они покивали и отпустили меня. Я пошел к лифту и приехал к нам на этаж.
За
Выхожу в гостиную и вижу, что к нам пришли Порция и Цинна. Хотят нас поддержать. Тут же выходит и Китнисс. Её глаза красные и опухшие от слёз. Она садится напротив меня. Я смотрю ей в глаза, всем видом изображаю удивление. Она отвечает на мой немой вопрос качанием головы. Что-то тут не чисто.
— Ну-ка, ребята, рассказывайте как прошел показ. Пролетели с треском? — улыбается Хеймитч.
— Не знаю с треском или нет, но когда я пришел на меня даже внимания никто не обратил. Пара человек кивала, пока я кидал эти гири. Остальные пели песни какие-то. Видимо у меня балла 4 будет. — я это рассказал так пренебрежительно, будто мне смешно. Китнисс посмотрела на меня с пониманием.
— Ну, а у тебя, солнышко, как все прошло?
Отчего-то она не торопиться рассказывать. И тут она повергла нас в шок.
— Ну я зашла и увидела, что почти все пьяны и увлечены жареным поросенком. Я психанула и выстрелила в яблоко, которое было у свиньи во рту.
Эффи ахнула так громко, как могла, ментор залился хохотом.
— И что они тебе сказали? — он еле сдерживал смех.
— Не знаю, я сразу же ушла.
— Тебя не отпустили? — Эффи пришла в ужас.
— Что они теперь со мной сделают? Что будет с моей семьёй? — видимо этот вопрс терзал ее больше всего.
— Ничего. Нового трибута они не найдут. А семью не тронут. Ибо тогда придется всё рассказать. — Хеймитч ее успокоил.
Китнисс расслабилась и мы пошли смотреть баллы. Объявлили очень долго, но наконец дошла и до нас очередь. И у меня 8 баллов. Неплохо. Меня поздравляют. И тут объявляют Китнисс. Все напряглись… И… 11 баллов. Да! Я был так рад за неё. Боже, она справилась. Я так хочу обнять её, но сдерживаюсь и лишь пожимаю ей руку. Чувство неловкости сковало нас и мы разжали руки. Но это странное ощущение. Такое же как на параде. Будто через меня прошел ток. Мы поели и отправились спать.
***
Утром я встал рано. Скоро у нас интервью и нам нужно подготовиться. Выхожу из комнаты и вижу Хеймитча и Эффи.
—
— Доброе, парень. — ментор чем-то взволнован. — Насколько ты знаешь завтра будет интервью. От него зависит сколько у вас будет спонсоров. Потому что там вы должны показать себя, такими, какие вы есть. С тобой дела обстоят легче, ты добрый и веселый. А Китнисс… — Хеймитч задумался.
— А что если я признаюсь, что влюблен в неё? Ну можно сыграть на жалости. Вот только думаю сама Китнисс не оценит этого.
— Ты прав. Ей лучше этого пока не знать. Разыграем несчастных влюбленных. Это должно помочь. Будем готовить вас отдельно. Ну, а ты сам как настроен?
— Я готов жизнь за неё отдать. Что тут еще можно сказать?
Тут выходит Китнисс. Ей явно полегчало после вчерашнего. Она села к нам. Мы едим в тишине и Китнисс не выдерживат и спрашивает:
— В чем дело? Мы же должны готовиться к интервью?
— Все верно. — отвечает хмурый Хеймитч.
— Ну так в чем проблема я готова, Пит я уверена тоже готов.
— Китнисс, Пит будет тренироваться отдельно.
Она повернулась ко мне и в её глазах читалось презрение, отвращение, уверен она ненавидит меня. Я не могу стерпеть этот взгляд. Встаю и иду в гостиную. Мы начнем с Хеймитчем тренироваться сейчас, но я чувствую себя гадко. Я никогда не смогу быть с ней. Глупо было надеяться, ведь на арене мы должны стать врагами. Да и выжить мне не удасться. Но теперь перед глазами стоит этот ненавидящий меня взгляд. Чтож это для её блага. Надеюсь когда-нибудь она поймет и примет мою жертву и будет отзываться обо мне не так грубо.
Он приходит ко мне.
— Тебя я учить не буду. Ты и сам знаешь что и как говорить. Просто будь собой. Китнисс не обрадуется, но пытайся её убедить. Она не поверит. Удачи.
***
Мы сидим полукругом на сцене. Каждый трибут выходит к Цезерю по очереди. Каждому дано три минуты на интервью, затем сигнал оповещает нас о том, что время истекло. Все такие разные. Кто-то хочет казаться милым, кто-то веселым, но все они лишь притворяются. Сейчас черед Китнисс. Она в шикарном платье усыпанном камнями. Цинна постарался на славу. Она покаряет публику точно так же как и моё сердце. Китнисс прекрасна и в тот момент, когда она начала кружиться я замер. Мое сердце замерло. Дыхание прервалось. Я бы хотел вечно смотреть на неё. Её улыбка пронзает сердца капитолийцев. Теперь она любимица публики. Скоро моя очередь и я думаю на этом наше общение закончится. Ведь ей это очень не понравится. Звучит гудок и я встаю. Китнисс возвращается и мы встречаемся глазами. Это только ради неё. Я вдыхаю и выдыхаю. Спокойно. Сажусь в кресло. Беседа получается лекгая. У меня получается даже пошутить.
И тут Цезерь задает вопрос:
— Что ж, Пит, ждет ли тебя дома девушка?
В ответ я лишь смущенно качаю головой. Давай, Пит. Ты сможешь. Сердце начинает бешенно стучать.
— Не может быть, чтобы у такого красавца не было возлюбленной?
Я должен. Я скажу. Вдох. Выдох.
— Ну есть одна девушка. Я влюблен в неё столько сколько себя помню.- по моему в зале стало очень тихо, капитолийцы навострили уши, дабы не пропустить не слово из моей исповеди. — Но она не знала о моем существовании до этой жатвы.