Голос дороги

Крушина Светлана Викторовна

— Да, мы с ней вместе пришли. Она, наверное, в окно влезла.

— Почему в окно?!

— Не знаю. Она себя как-то странно ведет…

Тем временем голос Брайана почти совсем смолк. Теперь Илис что-то быстро внушала ему вполголоса. Грэм понадеялся, что его пригласят присутствовать при беседе Илис и Брайана, тогда, может, для него хоть что-нибудь прояснилось бы. Но, увы, он услышал, как хлопнула задняя дверь — хозяин дома и Илис удалились для разговора с глазу на глаз.

— Наверное, опять что-то случилось, — озабоченно сказала Анастейжия. — Илис не пришла бы просто так, когда Брайан дома. Да

еще и нарочно для беседы с ним. Помню, он как-то целую неделю ее искал, а она пряталась… Ох и злой же он тогда был…

Грэм был разочарован и изнывал от любопытства, но делать было нечего. Следующий час он провел с Анастейжией и детьми. Он отдал ей деньги, и какое-то время разговор крутился вокруг его сегодняшних занятий, потом болтали о всяких пустяках. Не обошлось и без Лала. Мальчишка был жаден до новых впечатлений, и вдруг подвернулся папин друг, который где только не побывал! Грэм поведал пару душераздирающих историй про первобытные леса Самистра (истории эти, конечно, были выдуманы от начала и до конца), и заслужил за свои старания восхищенный взгляд Лала и его сестренки, и осуждающий — Анастейжии. Она не одобряла неумеренной страсти сына к приключениям, совсем, по-видимому, забыв, как сама восемь лет назад сломя голову бежала из родного дома навстречу неизвестности.

Наконец, со двора вернулись Брайан и Илис, оба необычайно серьезные.

Девушка молча прошла через комнату к выходу, но остановилась в дверях и обернулась к Эрку.

— Так не забудь, Брай.

— Я когда-нибудь забывал свои обещания? — мрачно спросил Брайан. — Но все-таки, Лисси, лучше тебе сейчас на улице не показываться. Может, поживешь у меня?

У Анастейжии лицо так и вытянулось от изумления. Илис глянула на нее, усмехнулась и покачала головой.

— Нет, Брай, лучше не надо. Пока все еще не настолько плохо, да и боюсь я, что ты пожалеешь о своем гостеприимном предложении и придушишь меня во сне.

— Нужно мне было тебя душить, — заворчал Брайан. — Себе дороже! Да тебя еще и попробуй придушить, просочишься сквозь пальцы… Так точно не останешься?

— Не-а.

— Ну, смотри. Сама дойдешь? Или проводить?

— Сама как-нибудь… О! — она отыскала взглядом Грэма, улыбнулась ему, и в глазах ее заплясали искорки. — Грэм! А может, побудешь моим телохранителем? Я бы заплатила.

Он не понял, смеется она или серьезно, но ответил на всякий случай:

— Я не нанимаюсь.

— Ну, ну.

Еще одна лукавая улыбка — и Илис исчезла за дверью. Уйти она почему-то решила традиционным путем.

Грэм молча смотрел на Брайана, надеясь получить объяснения, а тот мрачно сверлил взглядом пол у себя под ногами.

— Брай, что случилось? — спросила Анастейжия.

— Пока еще ничего, — поднял голову Брайан. — По крайней мере, я на это надеюсь…

— Но ты предложил Илис пожить у нас…

— Ее присутствие в доме я переживу легче, чем если… — он оборвал себя и посмотрел на Грэма. — Ты, наверное, ничего не понимаешь? Это, знаешь ли, прекрасно… Я вот понимаю кое-что, и, скажу честно, мне нехорошо. И, Грэм, если Илис еще раз предложит тебе побыть ее личным охранником, ни за что не соглашайся, если шкура дорога.

— Так она всерьез спрашивала?

— А кто ее знает. Может, и всерьез.

— Ей и впрямь нужна охрана?

— Боюсь,

что да, — очень серьезно сказал Брайан.

В тот вечер, и в последующие дни никаких объяснений Грэм так и не получил. Он пробовал осторожно расспрашивать, но Брайан отмалчивался или переводил разговор на другую тему, а Анастейжия и сама ничего не знала и терялась в догадках. Получить объяснения от Илис нечего было и думать. Впрочем, Грэм ее и не видел. В конце концов, он решил выкинуть эти тайны из головы: не объясняют, значит, не его дело. Для себя он сделал выводы, что за Илис кто-то охотится. Что она натворила и кто, собственно, ее ищет, — этого он не знал, да и, честно говоря, уже не стремился узнать, потому что твердо решил последовать совету Брайана и не впутываться. Брайан иногда бывал очень благоразумным.

Но стоило смириться со своей непричастностью, как сюрпризы посыпались один за другим.

Был самый разгар рабочего дня; Грэм сидел в стороне и возился с каменной плитой, когда его окликнули. Он поднял голову и увидел Михала, а с ним — еще двоих. Почему-то он сразу подумал, что это те самые люди, от которых несколько дней назад пряталась Илис. Во всяком случае, они тоже были в доспехах и при оружии. Теперь он разглядел, что это — не простые солдаты, а офицеры, с нашивками в виде серебряной ящерицы на правом плече. Оба с любопытством смотрели на него, и он медленно встал, размышляя, что за нелегкая принесла их сюда. Михала, судя по выражению его лица, занимал тот же вопрос.

— Грэм, — сказал он растеряно. — Господа офицеры хотят видеть тебя.

— Чем могу быть полезен? — не особо любезно спросил Грэм.

— Господин Соло, — полувопросительно проговорил старший офицер, который носил небольшую бородку. Грэм кивнул, мысленно сделав «зарубку»: обращение «господин» ему не понравилось. Никто не стал бы без веской причины именовать так босого оборванца в холщовой рубахе и подвернутых до колен штанах, с ног до головы покрытого каменной пылью.

— Соблаговолите последовать за нами.

— А в чем, собственно, дело? Вы кто такие?

Офицеры переглянулись. Потом тот, что с бородкой, сказал неприязненно:

— Господин Соло, нам приказано сопроводить вас к одной особе, которая желает с вами беседовать. Все объяснения будут даны на месте.

— Что еще за особа? Не могла, что ли, сама явиться? — Грэм понимал, что зарывается, но поделать с собой он ничего не мог. Его несло. Очень редко в последний год, но такое с ним случалось. — А если я откажусь?

Офицер с бородкой словно невзначай коснулся пальцами рукояти меча.

— У нас приказ.

Грэм искоса посмотрел на Михала — флегматичный истриец, кажется, уже сильно жалел, что взял на работу подозрительного чужеземца.

— Так я под арестом?

— Пока — нет.

Грэм отметил про себя это «пока» и решил не распалять страсти.

— Ладно, пойдемте. Только дайте, что ли, немного почиститься. Не могу же я идти в таком виде… Прости, Михал, придется мне, как видно, отлучиться ненадолго.

Михал кивнул. Выглядел он бледновато. Грэм отошел со строительной площадки туда, где стояли бочки с водой (офицеры потащились за ним как приклеенные), кое-как смыл с себя каменную крошку и обулся.