Голос из хора
Шрифт:
– Конечно - разница! Он - солдат, домашняк, а я - бродяга, без никому.
– Видно, нам суждено жить в шуме и крике...
Стояли и лаяли друг на друга, многократно варьируя слова "козел" и "кобель".
– Ты со мной не киськайся - я тебе не ребенок!
– Вы воба для меня одинаковые псы!
– Просто по своей скромности я не решаюсь вас послать на три буквы.
– Я человек надрывистый!
– Заделаю я ему чесотку! Будет соломой укрываться, зубами чухаться.
– Как я ему дам
– Не обманет - ограбит. И я там крысятничал. Жить-то надо!
– Нам было легче: мы рвали, как волки.
– Как ни говори, а все же за счет этого пьешь.
– Так разодета, что две недели пить можно, если ее ограбить.
– Кто не рискует - тот в тюрьме не сидит.
– Днем ножи точить - ночью на работу ходить.
– ...Да что вы - никого пальцем не тронул! Исключительно - игрой!
(Вариант "Господина Прохарчина")
Русские скупцы не так копят деньги, как фантазируют вокруг них. Порфирий Головлев, Плю-шкин, пушкинский Скупой Рыцарь - все это очень русские натуры. Они больше воображают, сидя на сундуке. Они заводятся по мелочам, а на серьезные потери и выгоды смотрят сквозь пальцы.
– У меня была мания - разбогатеть.
– Деньги такой соблазн, что от них никто не отказывается.
– Для девчонки тоже нужно деньги иметь: она телепатически чувствует, есть что в кармане или нет.
– Старуха копила деньги пацану на мотоцикл.
– А денег мне не надо, - говорю.
– Я сам золото.
– Вот выйду на волю, овладею черной магией...
– Корень зарыт в том, кому как повезет...
Воспоминания о роскошной жизни:
– Питаюсь одними шпротами, ем угрей!..
– А в магазине - что хочешь, только живой воды нет. Лишь бы - твои деньги.
– Батоны в пупырьях. Консервы "Крабы": черви такие белые - в бумажках.
– Экспресс обтекаемой формы.
– Портфель из чистокровной кожи!
– Люди с большой буквы.
– Им дана вся свобода жизни!..
– А в тот бокал поллитра влазит!
– В Ленинграде все дома - архитектурные! Заходи в любой подъезд и любуйся на голых ангелов.
– Вынимаю белый батон, чтоб меня расстреляли, вынимаю поллитру...
– Шампанское там между прочим мелькало.
– Пьяницы цокаются: за ваше! за наше!
– Увеселяющий напиток.
– Пьяный я добрый, и она любила, когда я пьяный.
– А у меня мысль развивается, когда я сильно выпью.
– Лежишь - как на Луне: блаженство!..
– Вытаскивают меня на улицу, а улица у меня - как мельница, и люди по ней на головах ходят и ногами машут - овечью шерсть стригут.
...И в таком разбитом виде иду на вокзал. Фуражку на глаза и иду, на грани отключения, и мозги мои уже где-то там...
– Был бы я президентом, я бы для людей устроил такой закон: 60 лет пей, 40 опохмеляйся
– Нет, без работы нельзя. Интересу нет.
– А я и работал, и пил.
– Один плачет, другой смеется, третий чего-то боится. Кто что вспомнит. Бывали чудные мгновенья. Как бы тебе сказать?
– дуреешь. Совсем дуреешь. Отключаешься!
(Курение плана)
– Да я специально выпил - чтоб разговаривать с вами достойно!..
(Встреча с начальством)
– Я говорил несвязно, но мысль свою удерживал. Вы, говорю, господа, меня не гипнотизируйте!..
Искусство рассказывания в значительной мере держится на постепенности вхождения в частности и детали. Речь должна быть медленной, глубокомысленной, рассеченной паузами на предметно-весомые отрезки.
Мало сказать:
– Иду в баню.
Лучше растянуть, углубиться:
– Иду - в баню. Беру... (что беру?) мыло. (Да? подумал-помолчал еще секунду.) Полотенце. (С усилием, с каким-то восторгом.) Мочалку!!
И все слушают - завороженные. Жаль, не всегда хватает самоуверенности в произнесении слов. Сбиваешься на скороговорку - в урон рассказу. Важно хотя бы простое членение, вроде:
– Баба. Кацапка. Такие вот титьки. Тамара.
Также - закон композиции. Начало должно быть вкрадчивым. Удар кинжалом наносится в конце первой главы.
Еще речь должна быть душистой или лучистой. Чтобы к ней хотелось еще и еще вернуться. Чтобы фраза дышала тайным восторгом, азартом. Чтобы, читая, хотелось еще в нее поиграть.
Вот и вернулось все на свои следы, и снова метет февралем, заворачивая бушлаты, и, кажется, в десятый раз принимается таять, и сеять, и опять мести и крутить. Но кто-нибудь хлопнет дверью и объявит прокуренным голосом:
– Март.
Сыро, веско, непререкаемо так припечатает:
– Март.
И все повеселеют.
И кошка сидит на снегу, угревшись, и слушает свои животные токи.
14 марта 1968.
– Сердце бывало стучит, как скорострельный пулемет. А сейчас - как рыба: тук, тук...
– Я был молодой, физически здоровый, ничего не боялся.
– У тебя еще в штанах кудахчет!
– А он, сука, дубаря секанул утречком!
– Баба выбей окна.
– Дед освободился особо опасным рецидивистом.
(Дед - кличка)
– Кую пиковый туз!
– Бей в глаз - делай клоуна!
(Прибаутка в драке)
– Невыносимые наши удары им отразить было нечем!
– Прижали нас к карбид-заводу...
– Пурды-пурды.
(Иностранный язык)
Точные определения:
– Бюст Пушкина во весь рост.
– Три богатыря: Минин и Пожарский.
– Я достиг своего фиаско!
– Голова не болит ни грамма.
– Человека два медсестры.
– Во-первых, три причины.