Голос крови

Грей Клаудия

Попытка подставить противников? Как далеко способны зайти популисты в стремлении дискредитировать центристскую партию?

И так далее и тому подобное, одни предположения параноидальнее других. По большей части две партии обвиняли друг друга, и только иторианский канал по непонятным причинам утверждал, что за терактом стоят хатты.

— Уверен, ты и сама все понимаешь, — начал Рэнсольм, — но сейчас ходит столько глупых разговоров, что я хочу прояснить все с самого начала:

центристы не причастны к взрыву.

— Я верю тебе. — Лея, не отрывая взгляда от новостей, открыла коробку с пончиками. — Популисты тоже. Среди нас хватает дураков, но нет ни одного настолько безнадежного.

— Ты сможешь убедить популистов в нашей невиновности?

— Ни логика, ни здравый смысл, ни даже правила приличия уже не помогут, если ты на это рассчитывал. Единственный путь положить конец этому кризису — найти истинного преступника. — Она вздохнула и попробовала пончик.

Рэнсольм приуныл. Не то чтобы Лея сказала что-то такое, чего он сам не знал. Но она ведь более опытна, и связей у нее больше — он надеялся, что она найдет выход, до которого он сам не додумался. А все оказалось так плохо, как он и боялся.

— Надеюсь, следствие уже нашло какие-то реальные улики.

— Ты не видел? Погоди. — Лея стала быстро переключать изображения, пока не запустилась запись с камеры наблюдения охраны конференц-центра.

На записи какая-то тви'лека быстро вошла в здание и вскоре так же поспешно вышла. Ее темные одежды были почти неотличимы от униформы банкетной службы центра, а солнцезащитные очки выглядели совершенно уместно таким погожим днем, как вчера.

— Рилот? Не может быть. У них нет ни достаточных ресурсов, ни мотива. — Рэнсольм скрестил руки на груди и задумался. — Тви'леку мог нанять кто угодно.

— Согласна. Эта запись появилась всего пару часов назад, но, я думаю, вскоре в зале сената прозвучат обвинения в адрес Рилота. А потом хаттов, а потом еще кого-нибудь. Но главными подозреваемыми останутся экстремисты обеих наших партий. Помяни мое слово.

Рэнсольм представил бесконечные дебаты, которые за этим последуют. Возможно, даже выборы Первого сенатора окажутся под угрозой. Только Первый сенатор мог бы вывести их из этого кризиса. Сейчас Галактике, как никогда, был нужен сильный лидер.

— Кто, по-твоему, это сделал? — спросил он.

— Не знаю, — задумчиво сказала Лея. — Но тебе не кажется подозрительным, что все случилось вскоре после того, как мы начали расследование в отношении могущественного преступного картеля?

— Думаешь, это Риннривин Ди? — Такая версия до сих пор не приходила Рэнсольму в голову и теперь не показалась ему убедительной. — Такие, как он, стараются избегать внимания властей, а не привлекать его к себе. Подложив бомбу в здание сената, он рисковал потерять очень многое, а выиграть мог бы мало. Кроме того, он не стал бы предупреждать о бомбе.

— Согласна. Это не Риннривин Ди. Но те, кто гребет деньги его руками, те, кто помог ему подняться… Это совсем другое дело.

Голографическая

запись с тви'лекой, вероятно подложившей бомбу, крутилась по кругу. Лицо преступницы на записи с камеры наблюдения невозможно было узнать, и, без сомнения, она прибыла на Хосниан-Прайм по фальшивым документам. Но ее изображение будет повторяться в новостях снова и снова до бесконечности, потому что создает иллюзию, что расследование движется, что удалось найти реальный след, ведущий к преступникам.

— Такое возможно, — сказал Рэнсольм по размышлении. — Время, выбранное для теракта, действительно указывает на это. Но у нас есть только догадки.

Лея заговорщицки посмотрела на него:

— Хорошо, что мы все равно занимаемся этим расследованием, верно?

— Хорошо.

Мысль о том, чтобы продолжить охоту, согрела его. Может быть, пресловутый картель не имеет никакого отношения к теракту, но Рэнсольм уже давно не чувствовал себя таким беспомощным, как вчера. Услышав взрыв, он выбежал на улицу, увидел обломки, вдохнул едкий химический запах — и словно вернулся в те времена, когда Империя бросила погибать обескровленную Риосу. На мгновение он вновь превратился в тщедушного мальчишку-оборванца, только что потерявшего родителей, одинокого и голодного, бредущего среди развалин.

Расследование давало шанс сделать что-то важное, что-то полезное. А если они заодно найдут террористов, подложивших бомбу, то будет совсем здорово.

— Я немедленно займусь подготовкой к путешествию на Даксам-четыре, — сказал Рэнсольм. Как раз перед самым взрывом он прочитал отчет о том, что удалось выяснить Грир и Джофу. — Разыщу этих воинов-амаксинов, кто бы они ни были. На самом деле у меня как раз есть отличный предлог для частного визита на эту планету.

Лея с интересом взглянула на него:

— Что за предлог?

— Тут замешана наша больная тема…

— Ну, теперь ты меня заинтриговал.

— Моя коллекция исторических реликвий. — Он намеренно пропустил слово «имперских», и это, похоже, помогло. Во всяком случае, Лея не подала виду, что ее задело это упоминание. — Не так давно один из коллекционеров объявил в соответствующих кругах, что желает продать один очень редкий предмет. Меня заинтересовало это объявление, не в последнюю очередь потому, что продавец живет на Даксаме-четыре. Я начал присматриваться к покупке, вступил в переговоры и, думаю, смогу организовать сделку так, чтобы лично явиться за этим предметом.

Лея кивнула и спросила:

— Ты думаешь, что продавец может быть связан с амаксинами? Но ведь это имя из древней легенды, не имеющей отношения к Империи.

— У меня нет причин предполагать такое, но если даже сам продавец ничего не знает, возможно, мне удастся выведать у него что-нибудь полезное. И в любом случае сделка станет отличным прикрытием, чтобы я смог навестить планету и осмотреться там, не вызывая подозрений. — Он улыбнулся. — Кажется, я начинаю кое-что понимать в шпионаже.