Голос моей души
Шрифт:
Мы оказались в темноте. Одной рукой прижав меня к себе, второй Андре потянул на себя ручку двери, чтобы, в случае чего, находящиеся снаружи люди подумали, будто она заперта. Поначалу наше собственное шумное дыхание мешало разобрать, что происходит в холле. Было отчетливо слышно лишь бряцанье оружия, свидетельствовавшее о передвижении стражников, а вот слова ускользали. Но постепенно мы стали разбирать обрывки фраз, а затем и целые куски разговора.
– Да, господа, такие люди действительно здесь проживают, – говорил портье. Его голос звучал предельно вежливо и немного испуганно. Видимо, такое число стражников посещало заведение
Потом послышался женский крик, срывающийся на визг, и громкий топот.
– Там… там…
Дальше возня, брань и скрип; кажется, передвинули стул. Слов снова не разобрать. Звук льющейся жидкости. Должно быть, кому-то налили воды.
– Человек. Он не дышит.
Женский голос снова срывается в истерике.
Ну это она загнула. Прекрасно он дышит, я проверяла. Но без сознания – это да.
– Черт! Уильям, сбегай посмотри! – Это уже мужской голос, должно быть, офицер стражи. – Опоздали. – Он снова выругался. – Где их номер? – рявкнул он.
– Н-на третьем этаже, – заикаясь, ответил портье. – По коридору направо, четвертая дверь по левую руку.
– Вы двое – за мной, быстро! – приказал мужчина. – Ты остаешься внизу, караулишь дверь.
Я разочарованно сжала руку Андре. Незаметно выскочить из гостиницы, пока стражники ищут нас наверху, не получится. Мало того что один остался здесь, еще и портье вполне может поднять шум. Кто его знает.
Поэтому мы остались на месте, стараясь ничем себя не обнаружить, и продолжали напряженно вслушиваться в малейшие звуки, доносящиеся из-за двери. Сначала было более-менее тихо, лишь периодически слышался шорох шагов и робкое перешептывание. Затем громкий топот и бряцанье оружия возвестили о возвращении стражи.
– Никого! – крикнул сверху офицер. – Ушли, мерзавцы. – На сей раз его голос прозвучал существенно ближе. Мы затаили дыхание. – Значит, так. Ты беги за подмогой. Чую, придется рыскать по городу. Но во дворе их вроде как не видели, так что начнем с гостиницы. Том, теперь на входе дежуришь ты. Мы втроем начинаем прочесывать здание. Держимся вместе: их двое и они опасны. У тебя есть все ключи?
– Да, – пробормотал портье, которому был адресован этот вопрос. – Но нам не положено…
– Идешь с нами, – прервал его объяснения офицер. – Расскажешь по дороге, что тебе положено, а что нет. Давай-давай, не задерживай!
Снова шум и шаги, на этот раз удаляющиеся вверх по лестнице.
Мы с Андре переглянулись. Глаза успели привыкнуть к темноте, тем более что тоненькая полоска света все-таки проникала в подсобку через щель между дверью и полом.
– Придется рискнуть, – одними губами шепнул Андре.
Я согласно кивнула. Риск, конечно, немалый. Но ждать, пока стражники, обойдя комнаты и, к слову, дождавшись подкрепления, догадаются сунуться и сюда, – не менее рискованно.
Убедившись, что меч легко выскальзывает из ножен, Андре распахнул дверь. В холле было пусто. Портье ушел вместе со стражей, а посетители, должно быть, сбежались посмотреть на выпавшего из окна человека. Лишь у двери скучал одинокий стражник. Нам помогла наглость. Мы совершенно спокойно пересекли отделявшее нас от выхода расстояние так, словно нас ничто не беспокоило.
– Простите, – я кокетливо опустила глаза, – а вы не подскажете, где здесь… ну, вы сами понимаете…
Стражник нахмурился и собрался что-то ответить – вернее всего, возразить, что покидать здание в данный момент нельзя.
Увы, этот маневр не удался. Видимо, кто-то счел лежащего на полу стражника не слишком обычным украшением гостиничного холла, и поднял шум. Во всяком случае, когда у нас за спиной раздались возгласы: «Держите их!» и «Не дайте уйти!», мы не стали оборачиваться и проверять, кому именно они адресованы. А вместо этого бросились бежать.
Можно было остановиться и принять бой. Можно было ударить по преследователям парочкой молний. Если бы нас загнали в ловушку, именно так бы я, наверное, и поступила. Но до тех пор, пока у нас оставался шанс спастись бегством, меня останавливало несколько факторов. Во-первых, не хотелось столь откровенно ссориться с властями. Одно дело наговор и совсем другое – убийство нескольких стражей порядка при большом числе свидетелей. Во-вторых, никто не сказал, что среди городской охраны тоже не найдется мага. Даже более того, наверняка он существует. Правда, он может оказаться слабее меня, но довесок в виде вооруженных до зубов солдат компенсирует этот недостаток с лихвой. В-третьих, преследователей даже без мага было много, а я не знала границы собственных сил. Словом, предпочтительно было в бой не ввязываться.
Андре мою точку зрения на этот счет разделял и потому уверенно увлекал меня за собой по улицам города. Преследователи, увы, отставали лишь самую малость.
Гостиница находилась в самом центре, так что мы быстро выбрались на главную городскую площадь. Здесь красовалась ярмарка с многочисленными лотками, шатрами, прилавками, мешками с товарами и гуляющим людом. Последнего, правда, было меньше, чем хотелось бы. Уже вечерело, и посетители потихоньку начинали расходиться. Поэтому надолго затеряться в толпе оказалось бы затруднительно. Место же было открытое, вся площадь как на ладони.
Заметив по правую руку темно-синий шатер с изображением звезды и ладони, символов гадания, я откинула полог и затащила Андре внутрь.
Здесь было полутемно, как и положено в подобных местах. На полу стоял магический фонарь, горевший не в полную мощность. С внутренней стороны стенки шатра были расшиты магическими знаками, но умеренно, а не до ряби в глазах, как у некоторых гадалок. На узорчатом ковре в творческом беспорядке разбросано несколько разноцветных подушек. Возле стенки напротив входа лежала аккуратная стопка книг, что, несомненно, внушало уважение. Слева от входа стоял старинный на вид кувшин с длинным узким горлышком.
Гадалка, женщина лет сорока, со смуглой кожей и неожиданно золотистыми волосами до плеч (людей этой профессии обычно представляешь себе брюнетами), сидела на квадратном пуфе и пила из чашки какой-то ароматный напиток. Изначально она сидела вполоборота к входу, но теперь повернулась на шум, отчего на ее руках весело зазвенели, сталкиваясь друг с другом, многочисленные узкие браслеты.
– Да-а, – протянула она, склонив голову набок и глядя на нас внимательными серыми глазами. – Люди, конечно, нередко приходят ко мне, чтобы расспросить про свою судьбу, но мало кто настолько сильно торопится ее узнать, чтобы бежать сюда сломя голову.