Голос
Шрифт:
У Насти перехватило дыхание, в груди всё сжалось в комочек и вырвалось вдруг:
– Да просто ты не любишь меня!
– А за что тебя любить? За что?! Что в тебе хорошего-то?
Слёзы хлынули из глаз, срывающимся голосом Настя лепетала:
– Я уеду!
–Это куда же?
– К тёте!
– Ты думаешь, тебя там ждут? Никому ты не нужна!
Мать взглянула на часы.
–Ну вот, в магазин я уже не успеваю! На работу пора!
Она поспешила в спальню, не глядя на дочь. Настя села в кресло, глотая слёзы. «Никому, никому не нужна,»– снова и снова слова звенели в голове и стук сердца. Звуки извне с трудом проникали в сознание. И всё-таки она услышала, как закрылась входная дверь.
Настя стремительно бросилась в кухню. В голове по-прежнему стучало, шумело и … скрипка? Почему скрипка? Этот высокий звук.
«Вот оно. Ящик под подоконником. Здесь мама хранит лекарства. Это от давления, подойдёт».
Настя, тяжело дыша, высыпала содержимое тёмного флакончика на ладонь, маленькие белые таблетки. «Всё будет быстро, просто засну, когда она придёт с работы, будет уже поздно». Перебирая их, посмотрела в окно, налила в стакан воды. Тополь. Сияющее золото листьев на фоне ярко-синего осеннего неба. Ветер слегка шевелил листву, солнце отражалось от неё, играя бликами. Слух постепенно возвращался. Шелест, такой знакомый, любимый. Голоса – дети играют на площадке. Чирикают воробьи на фонарном столбе. Настя вдохнула эту жизнь, впустила её в себя. Стало легче дышать. Глотнула воды из стакана. Словно что-то спустилось на неё. Умиротворение? Такое длинное слово. Нечто большее было во всём, что она сейчас видела. Не умея понять, что, она всеми силами цеплялась за желание разгадать, в чём тут дело. Взглянув на таблетки, и снова на улицу, она собрала их обратно в стеклянную баночку, закрыв, вернула на место. Сил не осталось совсем, добравшись до дивана, она провалилась в сон.
В понедельник, после занятий, мать встретила Настю у порога.
– Пошли
–Зачем?
– Да зарплату половину деньгами выдали, остальное – талонами на вещи. Тянули бумажки, кому что достанется. Я ковёр вытянула!
–А нам нужен ковёр?
– Молчи уже! Лучше, чем торшер какой-нибудь. Хотела постельное бельё, но женщины ходили получать, – дрянное, ткань, как марля.
Ковёр оказался четырёхметровый. Тащить пришлось две остановки, – в автобус с ним не влезешь. Лавируя между пешеходами, мать и дочь уверенно продвигались к цели, стараясь не потерять весомую часть зарплаты по дороге.
– Что ты с ним делать будешь? – По-прежнему недоумевала Настя, пытаясь удержать предательски выскальзывающий рулон.
– Пусть стоит! Тебе приданое будет.
– Ах, даже так!
–Не болтай, иди уже.
Ковёр занял почётное место в углу возле балкона. И что-то подсказывало Насте, что ему суждена долгая, но бесполезная жизнь.
– Пока деньги есть, надо тебе пальто зимнее присмотреть. Завтра сходим.
«ЦУМ» кишел людьми. Мама с Настей направились в отдел верхней одежды. Выбор оказался небогатый. Либо зелёное, сшитое трапецией, либо серое прямое. Серое – меланж, сзади хлястик. Зелёное – грязно-изумрудное, темноватое, какое-то старушечье.
– Это в самый раз, – указала мать на зелёное.
– Может, другое.– Настя пыталась возразить.
– Да ну, шинель какая-то, ерунда!
– Но оно модное, такое сейчас носят.
– Будут у тебя свои деньги, будешь покупать то, что нравится! Ну- ка, в плечах нормально, длина хорошая. Ну и ноги у тебя! Нельзя было, что б отцовы достались! Так нет же! Худышки-палочки и колени торчат! Ладно, мы сюда за пальто пришли.
А Настя думала, не займёт ли пальто место рядом с ковром, хотя вряд ли, зимой холодно, нравится-не нравится, носить придётся. Через день мама принесла с рынка золотой самодельный крестик, в государственных магазинах их ещё не было.
Конец ознакомительного фрагмента.