Голоса потерянных друзей
Шрифт:
— Сейчас-сейчас, — отвечает Джуно-Джейн тихим, бесцветным голосом, слишком взрослым для девчонки ее лет. — Мне надо сначала кое-что закончить.
Она оторвала от стены газету, поставила на нее ногу и принялась обводить стопу острым охотничьим ножом, купленным мной все у той же старухи.
— Мне жаль, что башмаки, которые я для тебя раздобыла, тебе не по душе. Вот только некогда нам ждать, пока ты в них подложишь бумагу. Набьешь их травой и листьями по пути. На твоем месте я была бы благодарна просто за то, что не осталась босой! Вот для мисси Лавинии у старухи ничего не нашлось. Придется пока
Девчонка глядит на меня своими странными глазищами. Не люблю, когда она так делает, — мне сразу становится не по себе. Джуно-Джейн вытаскивает из-под себя пару газетных стелек, которые она успела вырезать раньше, и протягивает мне:
— Это тебе. Вставь в обувку, чтобы отгонять духов.
По моей спине пробегает холодок, он касается моих ребер, а потом прошибает меня насквозь, заставляя поежиться. Я всегда старалась держаться подальше и от духов, и от разговоров о них.
«Господи, я ни в каких духов не верю!» — мысленно говорю я. Раз уж мы еще в церкви, надо сразу в этом признаться, лишним не будет.
— И как же тонкая бумажка защитит меня отдухов? — спрашиваю я у Джуно-Джейн.
«Боже, я правда во все это не верю, но если я сделаю как она просит, мы быстрее уедем отсюда!»
Я сажусь в кресло и сбрасываю башмаки:
— Если мы сразу же снимемся с места, я сделаю, как ты просишь. Вот только вовсе не духи на нас навлекли все эти беды. А злые люди, и еще вы с мисси Лавинией да план ваш дурацкий, ну и глупая моя голова! Ишь чего удумала: переодеться мальчишкой и с вами поехать!
— Если стельки тебе не нужны, верни их! — восклицает она. Неожиданно к ней возвращается ее привычный писклявый тон. Слышатся в нем и нагловатые нотки. Что ж, это добрый знак: значит, она идет на поправку.
Джуно-Джейн пытается отобрать мои газетные стельки.
Но я проворно перехватываю их:
— Нет, я это все-таки положу!
Она отдирает от стены еще несколько газетных листов, складывает и прячет под рубашку, так что они топорщатся над поясом бриджей. Рубашка ей до того велика, что швы, которым полагается быть на плечах, сползли до самых локтей.
— Нехорошо воровать из церкви, — осаживаю ее я.
— Ой, да подумаешь! — она машет в сторону стены. — От них не убудет!
Я обвожу взглядом бревенчатые стены, покрытые от пола до потолка газетными листами, и только тут замечаю, что текст на них забран в небольшие рамки. За время нашего заточения я толком их и не рассматривала — слишком была занята. Но кто-то не пожалел времени на то, чтобы аккуратно расклеить страницы так, чтобы ни одна не закрыла собой другую. Вряд ли так стали бы делать лишь для того, чтобы уберечься от непогоды.
— Интересно, что там написано? — неожиданно для себя спрашиваю я вслух.
— Ты что же, за все это время и строчки не прочла? — спрашивает Джуно-Джейн, набивая газету в башмаки.
— Я не умею читать, — признаюсь я без тени стыда. — Не все живут на всем готовом, чтобы и дом был, и деньги на еду с одеждой просто так выдавали. Кое-кому приходится выживать, работая в поте лица, — и до освобождения, и после того, как его объявили. До свободы хозяйка жестоко нас порола, если только заставала кого-то за попытками
Джуно-Джейн вскидывает худенькие плечи и старательно завязывает шнурки на башмаках.
— Раз уж ты собралась покупать себе землю, то тебе, уж конечно, дадут бумагу, которую надо будет подписать. И как же ты, не умея читать, поймешь, что тебя не дурят?
Этой палец в рот не клади. И, главное, сколько бахвальства! Куда больше она мне нравилась, когда была в забытьи и держала рот на замке.
— Какой глупый вопрос, ей-богу! Само собой, я попрошу кого-нибудь прочитать, что написано. Кого-нибудь, кому доверяю. Буду я время тратить, чтобы учиться читать ради одной-единственной бумажки!
— А как ты проверишь, что этот твой чтец не лжет, а?
— До чего же ты подозрительная! Есть на свете люди, которым можно довериться! Среди цветных в том числе! Между прочим, с Севера частенько приезжают учителя и открывают для цветных школы! Может, с возможностями у нас сейчас туго, но уж найти кого-нибудь, кто умеет читать, — не ахти какая задача. — Хотя, сказать по правде, хозяйка терпеть не может, когда ее прислуга якшается с «саквояжниками» да учителями-северянами.
— Можно читать и для удовольствия! Если любишь интересные истории.
— Пф! Я лучше послушаю, когда их кто-нибудь рассказывает. Хотя сама знаю немало. Те, что мама рассказывала, а еще Тати и старики. Многое я услышала, пока старшие мастерили наряды для тебя. Могу хоть сейчас тебе дюжину пересказать!
В ее глазах впервые мелькает интерес, вот только до историй у нас дело вряд ли дойдет: нет времени. А как только доберемся до Госвуд-Гроува, так распрощаемся — больше я не желаю иметь никаких дел ни с ней, ни с мисси Лавинией.
Я натягиваю свои башмаки:
— А теперь растолкуй-ка, какие такие слова из газет отгонят от нас злых духов?
— Не слова, а буквы, — уточняет Джуно-Джейн. Поднявшись, она проверяет, как сидят башмаки, и остается, судя по виду, очень довольна. — Прежде чем колдун на тебя духов нашлет, ему придется сперва сосчитать все буквы в твоих башмаках. А тебя между тем уже и след простыл!
Я делаю несколько шагов и слышу, как шуршит бумага.
— Надо было и мне буквы сосчитать, прежде чем обуваться. Я бы тогда точно знала, сколько времени есть на побег! А то вдруг колдун и впрямь увяжется за мной да как начнет голосить: «Постой-ка минутку, дай я буковки сосчитаю!»