Голован
Шрифт:
— Дальше пойдем под водой, — сообщает без обиняков и без особо длинного вступления Шоймар, отнимая от головы гарнитуру.
У всех отваливаются челюсти. По крайней мере, у тех, кто был не в курсе. У меня, например. «Под водой»! Это каким же таким образом? Разве в нашей амуниции наличествует водолазное снаряжение? А даже если есть, то как быть с припасами? С оборудованием? Да и дотянем ли до береговой черты. Она, вроде…
— Вы уж не пугайтесь, господа, мы используем белую субмарину, — поясняет Жуж Шоймар. Точнее, то была лишь начальная фраза пояснения. — О чем я вас попрошу и даже приказываю. Во-первых, никому ни слова. Не хватало, чтобы на борту «Жебештьена Шо» началась паника. Далее: на самой субмарине тоже держите язык за зубами. Пусть вас считают глухонемыми,
Жуж Шоймар продолжил пояснения, но я все еще сидел опупевший (другого слова не подобрать). Значит, белые субмарины — это не сказки?! Это правда! А следовательно, и все остальное про них, или почти все, это тоже правда. И при этом мы собираемся забраться к ним прямиком в пасть. Пока я переваривал это главное, начальник отряда весьма грамотно и на пальцах довел до нас суть трюка, который они проделали с нашими сверхграмотными радистами.
Кое-что я, конечно, знал. Например, что радиостанция у нас какая-то продвинутая. Причем, не новейшая, а как раз былой, возможно — утерянной ныне навсегда технологии довоенной Империи. То есть она и там была в паре-тройке экземпляров, типа экспериментальной, а теперь уж и вообще в одном. Как уж эта единственная досталась нам, тут объяснение исключительно в «колдовских» способностях нашего руководителя. Или, там, в его нюхе, который завсегда чувствует, где и что на государственных складах и в лабораториях плохо лежит.
Но я понятия не имел, что, кроме того что рация сверхлегкая, ибо собрана не на лампах, а на некой технологии кремния, она еще и способна применять какие-то модуляции. За счет чего может работать на исключительную по нынешним радиационно-загрязненным временам дальность. Так помимо прочего к ней еще пристыкован блок (опять же экспериментальный), позволяющий расшифровывать чужие кодированные передачи. И кодировать аналогичным образом свои.
Именно это сочетание факторов, то есть наличие у нас невиданной на Сфере Мира аппаратуры, непринужденной решимости ее применять и проблемы дальней связи в нынешних послеатомных условиях, и позволило радистам-аналитикам сделать то, что они сделали. Атомные субмарины Островной Империи действуют за экватором практически автономно. Связь со своим островным адмиралтейством у них до жути неустойчивая. И тем не менее иногда возможность появляется. Не исключено, что время от времени островные имперцы используют лодки-ретрансляторы или даже лодки-курьеры.
Потому сейчас наши радисты Риши Элеме и Дам Залата засекли радиоконтакт некой белой субмарины «Южный монстр». Вначале для проверки идеи, а позже уже для дела, с ней установили связь. Используя кое-какие контрразведывательные секреты, заблаговременно приобретенные в Новой Столице, удалось убедить «Южного монстра», что он общается со своим островным центром связи. После чего субмарине было приказано встретить судно «Жебештьен Шо» и забрать с него глубоко законспирированную разведгруппу своей же Империи.
— Мы и есть эта самая глубоко законспирированная разведгруппа, — завершил начальник экспедиции. — Причем мы настолько глубоко и давно окопались в стране Неизвестных Отцов — задолго до них, понятно, — что у нас даже с «родным» островным языком проблемы. Подразумевается, что большинство из нас — просто подкупленные местные.
В других обстоятельствах и в другое время в этом месте лекции среди слушателей, наверное, раздались бы добродушные смешки. Сейчас было не до того. Мы собирались войти в пасть тигру или, в связи с морской тематикой, кашалоту. Причем — добровольно.
— Если все будет в норме, то этот «Южный монстр» переправит нас непосредственно на экватор. То есть, мы избежим утомительного перехода по суше и, в частности, — штурма гор, — подвел итог Шоймар. —
Что и говорить, наш начальник отряда умел загонять в лузу.
И что с того, что мы знаем, а остальные вокруг полные лохи? Когда начинается, для нас все так же неожиданно. Правда, белая жуть не поднимается из воды прямо по курсу. С зачехленных, заткнутых пробками дул не стекают потоки соленой пены. Все проще. С какого рожна ей таиться? Где тут доблестные миноносцы северного ошметка Империи? Где патрульные торпедовозы, победно барражирующие вдоль подвластной акватории? Так что атомная лодка сообщает о себе по-другому. Снаряд неизвестного калибра плюхается в море поблизости от левого борта «Жебештьена Шо». Наверное, у островитян так принято — салютовать всем встречным натуральным боевым залпом.
Сама субмарина пока вдали: теперь ее все заметили. Она и вправду белая. Надо же! Тонкая удлиненная линия на уходящей в верхотуру темно-синей поверхности Сферы Мира. Те, у кого зрение поострей, могут разглядеть подробности. В нашу сторону развернуто башенное орудие. Кажется, сдвоенное. Так что ежели морские любители белого цвета не шутят или, там, план Шоймара накрылся медным тазом, то сейчас бабахнет ствол номер «два». Возможно, не промажет. На палубе людей — что селедки в трале, давка будет еще та. В волнах, конечно, не так. Если убитые сразу потонут, тогда попросторнее. Впрочем, белая субмарина покуда молчит. Может, выцеливает. Отвыкли в своем подводном существовании от яркостей утра Мирового Света, вот и промазали.
Но подлодка Островной Империи не стреляет — режет воду молча. Затем середка белого корпуса начинает рябить. Или что-то с глазами, или субмарина семафорит «Жебештьену Шо». Видимо, чего-то требует. Требует и требует.
Наконец мазутная тарахтелка снижает тональность выхлопов. Увековечивший себя в железном корыте капитан Шо явно взвесил шансы по состязанию в скорости и не принял пари. Неохватный единым взором водный простор вокруг гасит остаточную инерцию «Жебештьена». Мы во власти пиратов. На борту начинается паника. Попробуй ей не поддаться.
Но, оказывается, у кого-то есть воля и какой-то план. Перекрывая гомон окружающих, над палубой повисает голосовое сообщение гвардии ротмистра Маргита Йо:
— Всей шоймаровской команде! Дуйте сюда! На корму!
Значит, потребно продираться через мечущуюся в ужасе толпу. Непростое дело, но придется.
Живущая в Самой Прохладной Пещере Большая Мягкая Лапа милует и карает, как ей самой хочется. Правда, некоторые из народа разуверились. Они урчат-мурчат, что Мягкая Лапа осталась далеко, в своих лесистых горах, и малая стая теперь сама по себе, отвержена она лаской Лапы. Но таких очень мало, и их воспитывают совместными усилиями. Жалко, среди наших сущностей нет самых старших, тогда бы их убедили гораздо быстрей. Конечно, может быть, Большая Добрая Лапа из Пещеры занимается нами только время от времени, основные дела у нее все-таки там, в родных лесах. Но уж занимается точно. Лично к моей мохнатой сущности она проявила мудрую внимательность. Возможно, повлиял третий глаз. Все же таких — отмеченных — мало. А вот народ людей хоть и мудр по-своему, третьего глаза совсем не видит. Может, это и хорошо. Тем более, случившееся объяснимо только проявлением силы Лапы из Пещеры. Потому как моя четвероногая сущность осталась жива, а все из малой стаи ушли в Пещерную Глубину. Некоторых сейчас уже почти не слышно, другие еще потявкивают, еще присылают картины того, что видели. Это страшные картины. Видны они нечетко, и, может быть, это к лучшему. Но если моей звериной сущности будет дано когда-то добраться до народа, она передаст отголосок картин-отражений, потому как Тявкающие Только по Делу должны знать.