Голубая лента
Шрифт:
Если с ней заговаривали, она не отвечала, но, оставшись одна, то и дело вздыхала:
— Ах, Джон, Джон!..
Конечно, Джон — славный человек, но в денежных делах он смыслит не больше ее кухарки. Сперва эта чикагская афера с зерном, затем история с нефтью, в которую вовлек его этот бессовестный лорд Керкуолл, а теперь — фермеры! Ах, Джон!.. Она качала своей седой, красиво причесанной головой. Как велико, как безмерно велико ее несчастье!
Дочери время от времени заходили к ней в каюту, чтобы развлечь ее, однако неизменно заставали мать с выражением смертельной обиды на лице: целиком поглощенная своей работой,
— Возможно, вскоре мы получим от отца более утешительные вести, — сказала Мери.
Без ведома матери они послали телеграмму в Оклахому с просьбой немедленно сообщить о положении дел. На пароходе ходили слухи, будто банк Холла и Уэбстера был вынужден прекратить платежи. Они то и дело бегали в радиорубку, к Штаалю. Тот охотно любезничал со всеми тремя, однако ответа на телеграмму все не было.
Миссис Холл, покорная судьбе, страдальчески вскинула брови.
— Милые вы мои! — вздохнула она. — Если бы вы только знали, что вас ожидает! Починю-ка я, пожалуй, и ваши платья. Покажете мне их завтра.
Вечером дамы Холл ужинали в каюте. Лицо матери выражало столь безутешную скорбь, что стюард прислуживал, словно на похоронах. Вайолет расщедрилась и угостила всех вишневой настойкой, до которой сама была большая охотница, а Мери заказала шартрез. Но на мать сегодня решительно ничего не действовало. Она с насмешкой и отчаянием взглянула на дочерей.
— Спасибо, спасибо! — сказала она. — Вы швыряете на ветер последние доллары. Ах, девочки, девочки! Что-то вас ждет? — И миссис Холл изъявила желание немедленно лечь спать: видит бог, она сегодня достаточно поработала и просто изнемогает от усталости.
Дамы Холл занимали две каюты: в одной спала миссис Холл, во второй, в изрядной тесноте, ютились дочери. Наверху призывно гремела веселая, бравурная музыка.
— Ступайте-ка туда! — сказала мать. — Вы ведь любите танцы. Оставьте меня одну с моими заботами: я старая женщина.
Но дочери наотрез отказались, у них сегодня не было никакого желания танцевать, они страшно устали. Так что все отправились спать. Только Мери слетала в радиорубку к Штаалю — узнать, не пришла ли телеграмма. Долгое время девушки лежали молча. Затем услышали, как мать мечется в постели и стонет.
— Все мы кончим домом призрения! — вздыхала она. Миссис Холл совершенно забыла, что у нее, не говоря уж о драгоценностях, отложено на черный день двадцать тысяч долларов, сэкономленных в последние годы из денег, выдаваемых ей на расходы.
— Ну что ты, мамочка! — запротестовала Мери своим низким грудным голосом. — А мы на что? Что ж ты нас со счетов сбрасываешь?
— Да, вот именно сбрасываешь! — вставила Этель с деланным возмущением.
Только Вайолет, всецело занятая своими мыслями, промолчала. Боже правый, как она вела себя сегодня с Уорреном! Не лучше какой-нибудь вульгарной, невежественной мещаночки, отчитывающей своего мужа за какой-то промах. Как она могла себе это позволить? Что он мог о ней подумать? Вайолет просто сгорала от стыда.
Мери и Этель принялись излагать свой великий план действий, ибо вовсе не собирались сразу сдаваться. О нет! Если плакали их денежки, что ж, они заработают новые, будут загребать их лопатой. Тут и сомневаться нечего, не идиотки же они в самом деле.
— Мамочка! Да разве ты вырастила идиоток!
И Мери заговорила о фешенебельном магазине на углу одной
— Ты что-то хотела сказать, Вайолет? — вдруг обратилась она к сестре.
— Нет, — чуть слышно откликнулась Вайолет, все еще мысленно казня себя за свое постыдное поведение. Действительно, не нашла лучшего способа выразить мужчине свою любовь! — Нет, Мери, я молчу, — проговорила она, едва сдерживая слезы.
И Мери начала описывать их будущий магазин. Они назовут его «Флорес». О, все цветочные магазины Оклахомы в сравнении с ним окажутся жалкими лавчонками. Розовые кусты, цветущая сирень, цветущая… как она там называется… и орхидеи. Орхидеи! Она уже придумала, какой будет световая реклама: фантастические яркие цветы на стекле; они попеременно будут то загораться, то гаснуть. Чудо, что за красота! Мери была просто опьянена своим магазином.
Ее горячо перебила Этель. Она ведь уже как-то говорила сестре, что одними цветами не обойтись. Надо придумать что-нибудь еще. Не всякий в состоянии зайти в магазин и накупить орхидей сразу на двадцать долларов, во всяком случае, рассчитывать на это не приходится. В магазине должно быть нечто такое, что заставит каждого непременно войти в него; нужно установить контакт с улицей, с прохожими. Вот Этель и предлагает заняться перепиской на машинке.
— Ой, ой! — внезапно крикнула Вайолет, оторвавшись от своих мыслей. — Погодите минутку, что я вам скажу! Я меня чудесная идея!
— У тебя? — отозвалась из темноты Мери. Голос ее звучал в самом низком регистре. — Ты выйдешь за своего испанца и будешь плескаться в бассейне из каррарского мрамора! — И она весело засмеялась.
Кровать под Вайолет затрещала, так резко она приподнялась.
— Что?! — возмутилась она. — Уж не думаешь ли ты, что я вас покину, если вам придется работать? Неужели ты считаешь меня способной на такую подлость? Не выйду я за этого испанца, не выйду! У меня все равно нет особого желания выходить за него, — решительно добавила она.
Сестры засмеялись, потом все замолчали, наконец Мери сказала:
— Ладно, Вайолет, поступай, как знаешь. Мы тебе всегда будем рады. А теперь поделись с нами своей гениальной идеей!
— Конечно! — Голос Вайолет даже задрожал от восторга. — Замысел Мери превосходен, но права и Этель: с одними цветами дело не пойдет. Однако немногим поможет и переписка на машинке.
— Это первое, что мне пришло в голову, — стала оправдываться Этель.
— Конечно, конечно, — успокоила ее Вайолет. — А теперь выслушайте мой план! — В пылу восторга она даже захлопала в ладоши. — Я считаю, что нам следует пустить в ход все наши таланты. Да, все! Чтоб не терять зря слов, скажу только, какими будут вывески в витринах нашего магазина. «Вам угодно изучить иностранные языки? — Пожалуйста к нам!», «Вам хочется научиться танцевать? — Не мешкайте, входите!», «Вам нужно что-либо перепечатать на машинке? — Здесь вам помогут!», «Вам нужны бесплатные справки? — Милости просим!» И так далее, и так далее, — закончила Вайолет, взвизгнув от восторга. — Разумеется, придется устроить при магазине несколько салонов.