Голубая моль

Сметанин Владимир

– Держи! – воскликнула Ирина Ветрова, запутавшаяся в леске.

Её спутник как коршун бросился на рыбу и настиг-таки её.

Малое время спустя у Ирины заклюнул еще один представитель семейства карповых, а затем – и третий.

–Новичкам обычно везет – рассудительно заметил Андрей. В других обстоятельствах, например, когда они рыбачили с Васькой и у того поклевки были чаще, Андрей говорил: «Везет дуракам!». Но, конечно, в данном случае сказать так он не мог.

Однако кто хочет – тот добьется. Поплавок на дальней удочке Андрея понемногу стал тонуть, в то время, как легкое круговое течение стремилось вселить в него жизнь, и совсем скрылся из виду. В несколько прыжков

застоявшийся рыболов достиг снасти и резко подсек, почти сразу потянув добычу на себя. Не тут-то было, поддавшись в первый момент на его уверенные действия, речной обитатель тут же уперся и, в свою очередь, дернул снасть обратно, от чего конец удилища совсем согнулся.

«Лишь бы леска выдержала!» – в смятении думал Андрей Ребров, ощутив нешуточное упорство своего визави, понемногу пятясь от воды и стараясь смягчить рывки противоборствующей стороны. Конечно, ни багорика, ни подсачека с собой у него не было: зачем брать подсачек на Коку, в которой основная рыба – ельцы весом в 50 граммов. Хотя несколько лет назад, когда предприниматель из Сибирска хотел открыть на базе давно угасшей Коковищенской фермы ресторан и производил дезинфекцию помещения, выяснилось, что в реке рыба есть. Хлорка попала в Коку. Не сама, конечно: чей-то свободно пасущийся бык пришел посмотреть на оживление у фермы; стоявшая у входа вонючая бочка ему определенно не понравилась и получила рогами в бок. Упавшая емкость плеснула хлоркой прямо в морду парнокопытному, отчего тот и вовсе разъярился и погнал ее прочь. Бочка катилась под уклон и в конце концов оказалась в Коке. Хлорки и оставалось-то, наверное, ведра два, не больше, но этого хватило, чтобы показать все рыбное богатство реки: вверх брюхом плыли гольяны, пескари, ельцы, караси, окуни, налимы и, говорят, даже здоровые щуки. Крупная рыба скоро оклемалась и кое-как убралась куда подальше, а мелочь долго еще собирали прибрежные жители. Предпринимателю хотели вчинить иск, но он совершенно справедливо указал на бесхозно пасущуюся повсюду скотину, а поскольку преступного быка опознать не смог среди других коров и овец, то дело на этом и заглохло. Как и вся ресторанная эпопея.

Все это моментально промелькнуло в голове Андрея Реброва и теперь ему вполне отчетливо представлялась нормальная щука килограммов на семь-восемь, почему-то взявшая на мелкого червя. Но мало ли… Только бы выдержала леска!

Ирина Ветрова, сразу поспешившая на место действия, сильно переживала, но помочь ничем не могла.

Андрей быстро приноровился к вываживанию рыбины и, то слегка отпуская, то натягивая леску, подтянул улов к берегу. И вот оно! Из воды показался конец нетолстого металлического троса, а потом среди поднятой мути и он сам. Трос свернулся беспорядочными кольцами и пружинил, когда его тащили из реки. Ирина Ветрова зашлась в беззвучном смехе, а нефартовый рыболов так же беззвучно сквернословил, проклиная владельца каната, и почему-то – щук, быков и прочих предпринимателей.

Ввиду малости общего улова уху в тот день варить не стали, а обошлись провизией, прихваченной из дому. Несмотря на недобросовестность реки, сыгравшей злую шутку, рыбалкой они остались довольны, обращались теперь друг к другу «на» ты и собирались вскорости повторить выезд на Коку. Жизнь начала обретать ещё какой-то смысл, кроме химии и энтомологии.

***

Двухлетие Дарьи отмечалось не так широко, как годовой юбилей, однако же забытым далеко не было. Неизвестно только было, прибудет ли Андрей Ребров, раньше часто проведывающий маленькую Моль. В последнее время заглядывать он стал от случая к случаю.

– Да у него теперь другая моль на уме, – заверил Сергей, – вот такая,– и он показал

рукой высоту этой моли.

– Что, и правда? – спросила Мария Васильевна.

–Когда я врал-то? – оскорбился Сергей. – Да вы же ее знаете, была у нас – это Васькина классная.

– Что ты говоришь? Да, мир тесен. Ну и ладно, давно пора, – заключил Егор Егорович.

К дате Василий смастерил из сосновой коры маленький кораблик, который во избежание травм сестры утыкивать мачтами не стал, а снабдил только трубой и рубкой.

– Бери и пользуйся! – без всяких пространных речей сказал он при вручении подарка. Судно она с упоением запускала в тазу с водой, все время норовя его утопить, что никак не получалось. Зато, улучив момент, именинница с успехом утопила мобильник брата Сергея, пустив его в плавание, чтобы сосновому кораблику было не так одиноко. Но если последний никак тонуть не хотел, то телефон, наоборот, никак не хотел плавать.

– Ты что наделала! Мой телефон! – завопил Сергей, как только мать, заметившая катастрофу, выудила «Нокию» из таза. – Он же теперь сдох!

И точно: как ни старался Серега привести аппарат в сознание, все старания его были напрасны – точно как в старой песне про кочегара, у которого помутилось в глазах. Рассердившийся брат поздравлять Дарью даже не стал, а ушёл в амбар, где делал корчагу на ельцов. Вообще-то он был доволен: утопленник был стар и давно вышел из моды, у друзей были уже смартфоны. На покупку такого же им не однажды делалась заявка родителям, но все как-то не удовлетворялась: то не было свободных денег, то он своевременно не исправил годовую тройку по физике. Он уже решил сам обеспечить себя навороченным средством связи, почему и взялся за рыбный промысел. Ну, теперь-то уж им всем деваться некуда: совершенно же ясно, что человек в восьмом классе без мобильной связи и селфи существовать не может. Вопрос только в том, как скоро ему этот телефон купят. Однако идею насчет добычи и реализации рыбы он отметать не стал и трудился в амбаре, вспоминая, как изготавливал когда-то корчагу отец.

Мария Васильевна, которая вместе с Еленой была занята на кухне и не могла вовремя проследить за Дарьей, вынесла порицание за недосмотр Егору Егоровичу, который только крякнул с досады и почесал в затылке.

– А где носит самого-то Серегу? – недовольно спросил он.

–Чёлт побели, – неуверенно добавила именинница, чувствовавшая, что она несколько виновата.

Обстановку разрядил треск мотоцикла и ее крестный Андрей, возникший вслед за тем на пороге.

– А-а, Моль купается! – закричал он и подхватил именинницу на руки. – А что у меня есть?

Поставив ее на ноги, он снял со спины рюкзак и достал из него куклу и прозрачный пакет с чем-то разноцветным внутри. При ближайшем рассмотрении, которое было организовано женской половиной, это оказалось платьишком, маленьким, но сплошь увешанным этикетками, ярлыками и лейблом «Армани». И цена-то была не пустячная! Уж родственник постарался.

– Какая прелесть, правда, Дашута? – восхитилась Мария Васильевна, незаметно обрывая нитки, свисающие с подола изделия. – Что надо сказать дяде Андрею?

– Спасибо! – немедленно последовал ответ, хотя Моль была занята исключительно куклой.

Ленка со смешанными чувствами смотрела на удивительное платье, но не сказала ни слова, а Егор Егорович с Васькой вообще ничего не поняли, кроме того, что именины в целом получаются неплохие.

–Вот так, свет Андрюша, – сказал Егор Егорович, – помаленьку начинает разлететься семья-то: Влас, видишь, заканчивает училище, скоро – на службу.

– Ну, у вас народу еще много, а вот я тоже собираюсь в Московию, и мои совсем остаются одни.