Голубая моль
Шрифт:
– М-да, – задумчиво произнес Егор Егорович. – Реинкарнация, однако.
– Хм, – коротко отозвался Андрей Ребров.
Съездили за паклей и скоро ремонтные работы были успешно завершены. Ватина не потребовалось. Понадобилось еще некоторое время, чтобы убрать мелкий травяной мусор, оставшийся от негодяйской пакли, и пыль, с чем разобрался пылесос.
По случаю такого серьезного и полезного, которое долгое время откладывалось, дела, хозяин выставил литровую бутылку водки, а Мария Васильевна – большой перечень солений, копчений, вареного и жареного, включая и рыбный пирог с мойвой, луком,
За столом собралась вся семья, включая и Дарью, которая уже вполне самостоятельно умела сидеть на взрослом стуле, но предпочитала сидеть на руках. Подоспел Сергей, ездивший в кафе за тортом. Егор Егорович провозгласил первый тост за успешное проведение только что законченной работы и выразил уверенность, что этого ремонта хватит надолго, по крайней мере, до тех пор, пока Дарья не подрастет и перестанет простывать от каждого мало-мальского сквозняка. Следующий тост был за семейство Вершининых – надежду и опору, а также и за Ребровых. Пили водку только строители, все остальные обходились компотом. Тем не менее, было вполне весело всем. Домой Андрей поехал по центральному мосту. Сегодня всяческие планы, само собой, уже не могли обдумываться и претворяться в жизнь. Утро вечера мудренее.
Между тем решалась дальнейшая судьба Андрея Реброва. Профессор, его научный руководитель, добился-таки, чтобы подающего надежды аспиранта из Сибирска приняли в аспирантуру уважаемого столичного вуза. Правда, пришлось подождать полгода и понести определенные материальные издержки. Но родители настояли, чтобы он продолжал начатое.
– Иди до победного – сказал отец, раз уж взялся.
– А мы проживем – поддержала его мать. Да и будешь же приезжать, звонить почаще.
На том обсуждение вопроса было закончено. Но никак не меньше Андрея тревожила перспектива расставания с учительницей химии из третьей школы Ириной Ветровой.
После истории с разбитым окном он ждал ее звонка, чтобы доставить к Вершининым, однако звонка не было и на третий день позвонил ей сам.
– Вы еще не забыли про свою угрозу? – спросил Андрей после взаимных приветствий. – Насчет родителей Василия, любителя разбивать окна? Мой мотоцикл бьет копытом.
– Извинитесь перед ним за меня – засмеялась она. – Я уже была у них. А вас просто не стала беспокоить.
– Понятно. Я-то ничего, но вот он вряд ли простит обманутые ожидания. Если не к Вершининым, тогда, может быть, съездим на рыбалку? Поскольку городские достопримечательности вам наверное, уже примелькались.
Наступила пауза. Затем трубка спросила неуверенно:
– А где это?
– Настоящая рыбалка далековато, за 50 кэмэ, но мы можем попытать счастья поближе, на Коке. Там тоже еще сеть рыба, как ни удивительно.
– Есть? Ни за что бы не подумала. Мне казалось, там плавают только пластиковые бутылки, да и стеклянные тоже.
– Ну, так люди любят отдыхать. И не все забираются далеко. Но можно найти место вполне пригодное. Так как?
– Ну если ненадолго. А когда?
–Если других планов нет, то в воскресенье. Лучше раньше, часов в восемь. Светает сейчас уже в пять. Не заняты в воскресенье?
– Планы не очень великие и с ними могу не спешить. Но что надо – удочку,
–Завтрак можно прихватить, по вашему вкусу, а удочки у меня есть и все другое. Типа червей.
В трубке послышался смех:
–А без червей нельзя обойтись?
– Конечно, можно и без них, но с червями лучше. Да, не забудьте сапоги – может попасться мокрый берег. Но и легкую обувь. Ну и вот. Тогда – до воскресенья?
– До воскресенья. Вы позвоните?
– Да, позвоню.
В оговоренный час у дома Ирины Ветровой остановилась белая «Королла».
–Я прибыл – доложил по телефону сидящий в ней, и вышел наружу.
– Отцовская, – пояснил он вышедшей Ирине. – Да отец сейчас редко ездит. Да и куда ездить-то? Если в гости, на праздник – пить надо только чай. Зачем тогда ехать? – Он засмеялся. – Но вот тоже на рыбалку мы с ним ездим иногда, на озера.
Отъехав с десяток километров, они нашли подходящее место, с невытоптанными кустами по берегу, под которыми заманчиво темнели омуты.
Андрей без промедления и с большим энтузиазмом принялся настраивать удочки. Их окзалось целых пять и все они были расставлены веером метрах в десяти друг от друга. Затем он вытащил из багажника охапку дров и развел костер. В завершение воткнул по бокам костра две проволочные рогульки и положил на них арматурный прут.
– А я думала, костры разводят из подручного хвороста – сказала Ирина Ветрова, изумленно глядевшая на это священнодействие.
– Так тут и хвороста вовсе не осталось,– повел кругом рукой спутник. – Дольше возиться, если его собирать. Отдыхающие без костра не могут отдыхать, скоро тут не останется ни кустика. Ну вот, сейчас привесим котелок и можно варить уху.
– Вы что, и рыбу из дома прихватили?
– Нет, рыбу я брать не стал, а то местная осерчает и проигнорирует нас. Будем рассчитывать на улов. Вы какие удочки выбираете?
– Да мне хватит и одной – вот этой, крайней.
– Смотря, конечно, какой клев будет, но с одной скучновато. Берите на контроль и следующую. Червяков, я думаю, мы объединенными усилиями сможем переменить, если их исклюют. Сможем?
– Сможем – беззаветно ответила Ирина Ветрова. – Но пока, я вижу, у меня не клюет.
– Подойдем поближе, устроимся. Других дел пока у нас нет. Хотя можно уже и загорать – солнце как следует греет.
Поплавки безмятежно кружились в заводях, иногда прибиваясь к берегу, и тогда удочки изымались из реки и забрасывались как надо, заодно при этом проверялось наличие на крючке червей. Все они были в целости и сохранности, хотя прошло уже полчаса.
– Бывает – философски заметил руководитель экспедиции, – а потом вдруг как навалятся, только успевай…
Словно в подтверждение его слов сразу два поплавка зашлись мелкой дрожью.
–Тащи! – придушенно крикнул Ирине Ветровой руководитель, как-то забыв, что надо бы обращаться на «вы» и сам потянул свою удочку. Пусто! Зато у Ирины на крючке оказался хороший елец, которого она благополучно и вырвала из воды, забросив в кусты позади себя, отчего сразу запуталась леска. Вдвоем они бросились за добычей: елец успел сняться с крючка и норовил улизнуть, пробираясь в густую траву.