Голубка в Вороньем логе

Соловьева Елена

Перед глазами все закружилось, завертелось в черно-красном водовороте. Руки ослабели, шумный вздох вырвался из горла. Сознание померкло, освобождая от пугающей реальности.

Корбл

После суток, проведенных без проклятия, исполнять эту обязанность было особенно невыносимо. Но Корбл, как магистр ордена, не мог отменить собрание в капелле.

Шагнул к алтарю первым, ведя за руку дочь. Усадил ее на специально приготовленную кушетку, обитую мягким бархатом. Ярко-алым, как цвет крови. Расстегнул на спине платье.

– Потерпи,

малышка, все кончится быстро, - пообещал и улыбнулся через силу.

Верена послушно кивнула и наклонилась, готовая к испытанию. Молитвенно сложила ручки перед собой.

Рыцари и приближенные встали вокруг алтаря. Каждый занял место, согласно строго установленной иерархии. Чем больше проклятой крови - тем ближе к центру капеллы. Пока Райнер читал наизусть молитву, Корбл наполнял священную чашу вином. Дал испить по глотку каждому, кто находился в святилище. Горькое вино, сдобренное травами, могло немного унять боль и оставить сознание ясным. Негоже рыцарям кривиться от боли.

– Готовы ли вы, братья и сестры?!
– громогласно вопросил магистр, обводя пристальным взглядом посвященных.

Рыцари отозвались дружным эхом. Тихое «да» трех женщин и Верены смог уловить только чуткий слух ворона. Все, не сговариваясь, скинули верхнюю одежду, оставшись в исподнем.

Корбл дернул рычаг, открывая купол. В пропитанную благовониями и человеческими страданиями капеллу ворвался свежий ветер. Затушил пламя свечей. Охладил покрытые испариной лбы.

Вороны кружили над головами рыцарей, оповещая окрестности скорбным карканьем. Их массивные крылья заслоняли губительное солнце. Но вот оно поднялось выше, и сквозь неплотную завесу живого массива проникло к алтарю. Растеклось по зеркальным стенам, отразилось тысячекратно. Пронзило лучами проклятых.

Муки, дарованные проклятьем, заставили сильных мужей опуститься на колени. Тела их преобразовывались, видоизменялись, обрастали перьями. Носы вытягивались, превращаясь в птичьи клювы. Жесткие крылья прорезались на спинах, раздирая человеческую плоть.

Корбл плотнее сжал зубы, чтобы сквозь них не прорвалось ни звука. Бросил взгляд на дочь - ей досталось меньше проклятья, как и всем женщинам рода. И все же она отпрыск магистра. В обезображенной перьями фигуре невозможно было узнать хорошенькую девочку. Она мужественно переносила боль и смотрела на отца без осуждения.

– Наши предки, великие воины, не знающие поражений, - простонал Корбл, - воззритесь на нас. Вот к чему привела ваша алчность. Так молитесь вместе с нами об избавлении.

То была не просьба - приказ магистра «Корвус Девотус». Никто не познает покоя, пока не исполнится пророчество. Начертанное на древнем сосуде, оно хранится в памяти каждого из рыцарей.

Ворота распахнулись, и звук падающего тела заставил всех обернуться. Старушка Габи распростерлась на гладком полу. Вскинула голову - в ее глазах отразился неподдельный ужас.

– Неподготовленным нельзя появляться здесь!
– объявил Корбл.
– Зрелище не для слабонервных!

В тот миг действие рассвета стало ослабевать,

но магистр еще не обратился полностью. Когда подходил к служанке, острые когти лап клацали по полу, добавляя новых царапин. Тяжелые крылья волочились за спиной. Крылья, что не способны летать.

– Думаешь, почему мы никогда не показывались в таком виде?
– спросил он, смягчая тон.

Легко поднял Габи на руки. Держал так, точно она была фарфоровой и могла разбиться от неловкого прикосновения. Забыл о собственной боли, перенес на кушетку. Опустился рядом на колени, пряча изуродованное лицо в ладонях. Покрытых темными перьями, но все еще человеческих.

– Тебе не следовало приходить, - объявил упавшим голосом.
– Увидев раз, не забудешь никогда. Лучше бы продолжала жить в счастливом неведении, как делали многие до тебя. Даже умудренной опытом голубке не по силам такое испытание.

Он коснулся ее лица, ощущая под пальцами шершавость кожи. Потянулся к завязкам на высоком воротнике, чтобы освободить дыхание.

– Принеси вина!
– потребовал от Райнера.
– В чаше осталось, на самом дне. Ей должно хватить...

Глава 14

Валерия

Почувствовала чужую руку у шеи. Прижала, не позволяя ослабить тесемки воротника. К губам поднесли что-то холодное, и хриплый, точно после тяжкой болезни, голос Корбла приказал:

– Пей, тебе это поможет.

Послушно сделала глоток. Терпкая жидкость обожгла горло, упала в желудок огненным шаром. Я судорожно вздохнула, но так и не решилась открыть глаз. Если еще раз увижу Корбла таким, снова потеряю сознание. Жалость и страх смешались во мне в леденящий душу коктейль.

За что их так? Проклятье сделало рыцарей страшилищами, похлеще ночных кошмаров. Не люди и не вороны - гибрид, порожденный тьмой. Я многое видела за недолгую жизнь, но подобного и представить не могла.

Да ладно рыцари - за что такое наказание Верене? В отличие от Катерины, при обращении эти существа испытывали боль. Такую, что даже взрослые мужи скрипели зубами и плотно сжимали кулаки.

– Ты меня слышишь, Габи?
– уточнил Корбл.
– Открывай глаза, уже можно...

Коснулся щеки, заправил выбившуюся из тугого узла прядь мне за ухо. В его движениях не было укора или злости. Скорее, сожаление.

Он назвал меня Габи? Значит, не успел ничего понять. Или боль настолько ослепила его разум, что великий магистр не заметил грима? Не услышал голоса, который не мог принадлежать старухе?

Приоткрыла один глаз: Корбл, и правда, вновь стал человеком. Обнаженная грудь блестела от пота, мелкие рваные раны покрывали все тело. В тех местах, где появлялось оперение. Страшно представить, что творилось со спиной, где вырастали крылья.

Верена взяла за руку и крепко сжала.

– Не бойся, уже все прошло, - заявила не по-детски мудро.
– Мы не причиним тебе зла.