Голубой бриллиант (Сборник)
Шрифт:
особенный. Сердце мне подсказывает, а я ему доверяю. Вы -
личность. Я часто думала о вас и, признаюсь, втайне ждала
вашего звонка. Я рада, что мы встретились. Я хочу выпить за
вас, за то, чтобы эта встреча была не последней.
Она выпила до дна и, приблизившись к нему, решительно
преодолев робость и смущение, сказала:
– Разрешите вас поцеловать.
От неожиданности он оторопел, и лицо его запылало
огнем. Она стремительно чмокнула его в щеку
горячими губами и опустилась на стул, то ли от смущения, то
401
ли от блаженства зажмурила глаза. А он уставился на нее
ошалелым взглядом и тихо выдавил из себя:
– У меня нет слов. Спасибо, дорогая.
Лицо его растаяло в улыбке, искренней, открытой и
доверчивой. Он весь светился несказанным счастьем и в
самом деле не находил слов - он просто любовался ею. Он
был весь перед нею со своими чувствами и настежь
распахнутой душой, в которой расцветала любовь. Таня это
видела, понимала и радовалась. Она ощущала потребность
говорить, заполнить словами вдруг образовавшуюся
необычную паузу. И она сказала:
– Наверно, большое счастье, когда два человека думают
одинаково и смотрят одними глазами на одни и те же события.
Это, наверно, и есть духовная гармония.
– Да, да, именно гармония, единение душ, - волнуясь,
согласился он, не сводя с нее взгляда.
Прощаясь, они долго стояли в прихожей, наказывая друг
другу не забывать, звонить, восторгаясь состоявшейся
встречей и приятно проведенным вечером. Ему не хотелось
отпускать ее руку, которая уютно покоилась в его сильной
лапище. Наконец, преодолев смущение, он повторил ее же
вопрос:
– Можно вас поцеловать?
В ответ она пылко поцеловала его в губы.
Глава седьмая
1.
Таня вошла в почти заполненный зал суда и нашла для
себя свободное местечко в заднем ряду. Она волновалась. За
свою жизнь она впервые оказалась в этом непривлекательном
заведении, правда, по своей воле в качестве
любопытствующего зрителя, который вообще-то составлял
половину присутствующих в зале. Вели себя они, к ее
удивлению, непринужденно: толпились в проходе, входили и
выходили, оживленно разговаривали. Во всяком случае, Таня
не почувствовала той сдержанной напряженности, которую
поначалу представляла себе. Среди всей этой разношерстной
публики преобладали мужчины, и Таня, внимательно
всматриваясь в них, пыталась обнаружить ту "харю-образину",
о которой говорил ей Силин, - неразоблаченного соучастника
подсудимого, но ничего подобного не находила. Накануне ей
402
позвонил Константин
сообщил время начала процесса.
На скамье подсудимых было двое - Макс Полозов и
Наташа-Дива Голопупенко. Полозов, чернобровый, плечистый,
держался спокойно и невозмутимо. Он даже с каким-то
вызовом смотрел в зал ироническим взглядом человека,
уверенного в своей неуязвимости. Наташа, напротив, была
подавлена, напряжена и не смотрела в зал. Издали Таня
пыталась рассмотреть ее лицо, но оно ей виделось серым и
невыразительным. И вот команда: "Встать! Суд идет!", - и зал
собранно подтянулся и насторожился. Силин в сопровождении
двух заседателей - щупленького рыжеусого мужчины и полной,
среднего роста женщины, - огромный, монументальный в
черной
мантии
торжественно-деловито
занял
председательский "трон". Теперь взгляд Тани был
сосредоточен всецело на нем. А он строго и не спеша
осмотрел зал и, как показалось Тане, заметил ее и, открыв
заседание, зачитал обвинительное заключение четкий хорошо
натренированным голосом, в котором слышалось твердое
убеждение в доказанности вины подсудимых. Как и на
следствии, Полозов не признал себя виновным в совершении
взрыва в квартире Андреевой с целью преднамеренного
убийства. Правда, здесь он не стал отрицать, что встречался с
Соколовым и Андреевой в ее квартире, но с единственной
целью: предупредить Соколова и Андрееву, чтобы они
прекратили преследование Наташи.
– Соколов склонял мою невесту Наташу к сожительству, -
говорил суду Макс.
– А его любовница Андреева знала об этом
и из ревности всячески третировала и травила Наташу,
подбивала Соколова уволить ее с работы.
– Вам передавала ключи от квартиры Андреевой
подсудимая Голопупенко?
– спокойно спросил Силин.
– Нет, - твердо и самоуверенно ответил Макс.
– Подсудимая Голопупенко, на следствии вы заявили,
что передали ключи от квартиры Андреевой подсудимому
Полозову. Вы подтверждаете свои показания? - спросил
Силин.
– Нет, - тихо ответила Наташа, потупив взгляд.
– Значит ли это, что на следствии вы давали ложные
показания, попросту говоря - лгали? Или вы лжете сейчас,
выгораживая подсудимого Полозова? - чеканно спросил
Силин. Он предвидел такой поворот: это был довольно
распространенный метод в судебной практике, когда