Голубой бриллиант (Сборник)
Шрифт:
Мы с Татьяной Васильевной...
"Как это мило, замечательно", - думал Силин, а вслух
сказал:
– Да когда ж Татьяне Васильевне. Она при деле.
– Я врач, Константин Харитонович. Моя обязанность,
долг, если хотите, исцелять больных и раненых. А свободного
времени у меня достаточно.
– Перевязки делают обычно сестры, а не врач, - очень
мягко, ласково заметил он.
– Сестры под руководством врачей, - бойко возразила
Оля.
–
– Вот и договорились. И никаких проблем, - решила Таня.
Ей многое хотелось сказать Константину Харитоновичу - и о
своих впечатлениях от суда, и о нем самом, и о своих чувствах
к нему в связи с покушением, но это разговор не для
412
постороннего уха. Излить свою душу она могла только наедине
с ним. - И никаких проблем, - как бы размышляя повторил
Силин Танины слова.
– Есть только одна проблема - вот эта
егоза. - Кивок в сторону Оли. - Ее беспечность. - Он хотел
сказать "безопасность", но решил смягчить. - Бдительность,
осторожность всегда надо иметь при себе.
– А я имею. Вот, пожалуйста, - откликнулась Оля и
мгновенно выхватила из сумочки баллончик со слезоточивым
газом. - Не очень внушительно, но на худой конец... -
проговорил Силин.
– На безрыбье и рак - рыба. Впрочем, это
устарело: раков сейчас днем с огнем не сыщешь. Ну, а вы,
Татьяна Васильевна, чем вооружены?
– Вообще-то таким же "раком". Хотя у меня более
надежный - нервнопаралитический.
– Да не беспокойся ты, папа: я и бдительна, и осторожна,
и вооружена. Разве что бронежилета не хватает, -
расхвасталась Оля.
В палату вошла санитарка, пригласила на ужин. Силин
занимал одноместную крохотную палату, где при двух
посетителях уже было тесно.
– Вам, наверно, скучно одному?
– спросила Таня. В ее
вопросе ему чудился желанный подтекст, он не сразу ответил.
Наконец сказал:
– Скука - понятие не однозначное. Ее иногда путают с
одиночеством, но это разные понятия. Скука от безделья - это
одно, тоска по другу - совсем другое. Вот только жаль, что вы
не догадались принести мне книг. - Последней фразой он
преднамеренно замял вопрос Тани.
– Я думаю, это дело поправимое, - сказала Таня.
– Я завтра принесу, - поспешила Оля.
– Скажи, что тебе
принести?
– Прежде всего газеты: "Советскую Россию", "Правду",
"Завтра", "Литературную Россию". И еще прихвати роман
Петра Проскурина "Отречение".
– А ты разве его не прочитал?
– Только начал.
Таня и Оля возвращались
троллейбусе. Оля была возбуждена, она говорила, не
закрывая рта, рассказывала, как волновался Амур во время
покушения на Силина.
– Может, он выстрелы услышал?
– предположила Таня.
413
– Нет, нет, выстрелов никто в доме не слышал. Он
чувствовал.
Открытым доверчивым взглядом она глядела на Таню, и
Таня поняла, что эта девочка в ней нуждается.
3.
Всего шесть дней пролежал Силин в больнице: рана его
хорошо заживала, сказывался могучий, не расположенный к
всевозможным хворям организм. Перевязку решили делать на
дому. Раза два Таня после работы в поликлинике, не заходя
домой, шла на квартиру Константина Харитоновича, и они
вместе с Олей делали эту не столь мудреную процедуру. Во
время этих посещений между ними происходили
"нейтральные" разговоры, далеко не те, о чем хотелось бы им
поговорить наедине. Присутствие Оли стесняло обоих. И
однажды Силин сказал:
– Я очень признателен вам Татьяна Васильевна, за
хлопоты, но мне как-то неловко утруждать вас, отрывать от
дома.
– Моя помощь вас тяготит, вы это хотите сказать?
– со
своей неизменной дружеской улыбкой сказала Таня, сверкая
насмешливо глазами.
– Вовсе нет. Но у меня родилась идея: а не лучше ли мне
самому ходить к вам домой на перевязку. Вы простите мою
дерзость, но мне кажется, такой вариант будет удобным для
нас обоих. Как вы считаете?
Идея Тане пришлась по душе, и Силин в сопровождении
Амура в приподнятом настроении шел в конце рабочего дня с
улицы Королева на Первую Останкинскую. На квартире Тани в
полном одиночестве они наслаждались интимными
разговорами. Силин рассказывал много увлекательного из
своей судебной практики. Таня слушала его с жадным
интересом, ибо речь шла о судьбах людских. Когда пришло
время снимать бинты, Силин пришел с бутылкой шампанского
и с тортом: надо же было отметить его выздоровление и
отблагодарить доктора за внимание и помощь. Был субботний
день, и Константин Харитонович, на этот раз без Амура,
пришел в полдень. Таня приготовила холодную закуску и
пожарила импортные рыбные палочки. Силин, разлив по
фужерам шампанское, произнес благодарственное слово по
адресу милого, душевного, доброго доктора, который своей
нежной теплотой способствовал быстрому заживлению раны.