Голубой горизонт
Шрифт:
– Мансур!
Он услышал крик отца с носа шлюпки, однако понимал, что если попытается сбежать по лестнице, один из солдат пикой пробьет ему спину. Он повернулся и прыгнул через каменный край причала. Пролетев десять футов, он приземлился на одной из банок шлюпки. Тяжелая доска заскрипела под его тяжестью, и он упал вперед. Шлюпка сильно качнулась, и Мансур едва не вывалился за борт, но Дориан перехватил его и удержал.
Гребцы налегли на весла, и шлюпка полетела. Дориан оглянулся через корму и увидел на краю причала Кадема. Тот выронил саблю и зажимал руками рану на груди. Кровь текла между его пальцами.
– Ты
– Он не понимает, что такое настоящая ненависть, – прошептал Дориан. – Когда-нибудь я надеюсь его научить.
– Я присоединяюсь к твоей клятве, – сказал Мансур, – но сейчас нужно вывести корабли из залива в открытое море. А перед нами – весь флот Заяна.
Дориан встряхнулся, отбрасывая горе и ненависть. Повернувшись, он посмотрел на выход из залива. На виду стояли на якоре четыре больших военных дау и еще две шли под парусами.
– «Арктура» не видно? – спросил он Мансура.
– Не видно уже три дня, – ответил Мансур, – но можно не сомневаться, что он недалеко, ждет где-нибудь сразу за горизонтом.
Дориан поднялся на палубу «Мести» и крикнул вниз Мансуру, оставшемуся в шлюпке:
– Мы не должны упускать друг друга из виду. Но будет бой. Если разойдемся, ты знаешь место встречи.
Мансур помахал ему рукой.
– Остров Сауда, северный конец. Буду ждать тебя там.
Он замолчал, услышав грохот пушечного выстрела, и оглянулся на стены города. Над парапетом поднялось облако дыма, которое быстро разнесло ветром. Мгновение спустя в море недалеко от «Духа» поднялся фонтан брызг.
– Враг захватил наши батареи! – крикнул Дориан. – Нужно быстрей уходить.
Еще один выстрел прогремел раньше, чем Мансур добрался до «Духа». Хотя это ядро не долетело, Мансур знал, что пушкари скоро пристреляются.
– Гребите! – крикнул он матросам. – Сильней, или придется добираться вплавь!
Экипаж «Духа», который понукали падающие вокруг ядра, уже поднимал якорь, канаты подъемных блоков свисали с шлюпбалок, готовые поднять шлюпку. Поднявшись на палубу, Мансур приказал поднять кливер, чтобы развернуть корабль носом к выходу из залива. Когда корабль повернул по ветру, Кумра поднял все паруса на бом-брам-стеньге.
Подул устойчивый вечерний ветер с запада, и на этом попутном ветре они полетели к выходу из залива. Когда поравнялись с «Местью», на ней приспустили грот: сигнал «Духу» выйти вперед. Выход из залива перекрывали коварные мели, но Кумра знал эти воды лучше, чем Батута на «Мести». Он и выведет их из залива.
До сих пор Мансур не сознавал, как быстро промелькнул день. Солнце уже опускалось за горные вершины, и свет был сочный и золотистый. Батареи на парапетах Маската продолжали стрельбу, один удачный выстрел пробил дыру в стакселе на бизань-мачте, но корабль постепенно уходил за пределы дальности стрельбы, зато приближались корабли, перекрывавшие выход из пролива. Две большие боевые дау подняли якоря, поставили большие косые паруса и двинулись к ним. Двигались они гораздо медленнее небольших шхун и заметно отставали, хотя не шли против вечернего ветра. Шхуны подняли все паруса и неслись вдоль залива.
Мансур
Кумра слегка изменил курс. Хотя Мансур доверял его суждениям, он почувствовал прилив тревоги. На этом галсе Кумра приведет корабль прямо в кипящий прибой у утесов, охраняющих вход в залив.
Как только стало очевидно это изменение курса, ближайшая военная дау тоже изменила курс, и два корабля начали быстро сближаться. Мансур поднял подзорную трубу и стал разглядывать дау. Та была забита людьми. Они выстроились у наветренного борта и размахивали оружием. На дау уже выкатили большие пушки.
– Она вооружена короткоствольными острами, – сказал Кумра Мансуру.
– Я таких не знаю.
– Неудивительно. Они старше твоего деда, – рассмеялся Кумра. – И у них гораздо меньше мощи.
– Похоже, нам скорее грозит опасность от столкновения с утесами, чем от этого древнего оружия, – намеренно сказал Мансур.
Они по-прежнему шли прямо на утесы.
– О великий, вы должны верить в Аллаха.
– В Аллаха я верю. Меня беспокоит капитан моего корабля.
Кумра улыбнулся и не изменил курс. Дау дала первый залп из всех своих пятнадцати орудий. Снаряды не пролетели половины дистанции. Мансур заметил место падения лишь одного снаряда, но и до него было с половину мушкетного выстрела. Однако до них отчетливо доносились торжествующие крики с дау.
Большая дау и две маленькие шхуны продолжали сближаться. Постепенно, по мере приближения к кипящей белой воде, крики на дау стихли, сменившись ссорами.
– Врага ты напугал не меньше, чем меня, – сказал Мансур. – Ты действительно собираешься посадить нас на риф, Кумра?
– Я мальчишкой рыбачил в этих водах, как раньше мой отец и мой дед, – заверил его Кумра.
Риф по-прежнему находился прямо перед ними, и корабль быстро приближался к нему. Дау дала еще один бортовой залп, но было очевидно, что угроза кораллов отвлекла пушкарей. Всего одно ядро пролетело над «Духом», пробив дыру в парусе бизань-мачты. Кумра тут же отправил двух матросов заменить парус.
Затем, не убирая парусов, Кумра ввел корабль в узкий пролив, который Мансур совершенно не замечал. Пролив был такой узкий, что едва вмещал корабль по ширине. Они плыли, и Мансур смотрел за борт и не мог отвести взгляд от гигантских грибообразных колоний кораллов, которые торчали под водой всего в сажени от кипящей поверхности. Любой такой риф способен разорвать корабль пополам.
Для капитана дау это было слишком. Мансур видел, как он что-то кричит и бурно жестикулирует на корме дау. Экипаж оставил посты у орудий и бросился убирать надутый косой парус и разворачивать корабль. Убрав парус, матросам пришлась повернуть центральный брус по кругу, потом вернуть в прежнее положение. Это была тяжелая работа, а дау тем временем беспомощно качалась на волнах.