Голубой горизонт
Шрифт:
Дориан молча кивнул, а Верити продолжила:
– Если бы не предупреждение, ты тоже захотел бы попробовать его товар, и цена оказалась бы непомерная. Что ж, Заян аль-Дин заплатил ему гораздо больше. Мой гениальный отец сумел убедить не только его, но и Блистательную Порту и компанию, и те заплатили ему не меньше, чтобы он был их посредником. За работу, которой он занимался в Аравии последние три года, мой отец получил пятнадцать лакхов в золотых монетах.
Мансур свистнул, а Дориан посерьезнел.
– Это почти четверть миллиона гиней, – негромко сказал он, – императорский выкуп.
– Да. – Верити перешла на шепот. – И все это золото – в главном трюме «Арктура».
– Небесные ангелы, – прошептал Мансур, – отчего ты не сказала об этом раньше?
Она посмотрела прямо ему в глаза.
– Только по одной причине. Я всю взрослую жизнь прожила с человеком, душа которого поглощена алчностью. И хорошо знаю, как заразительна эта страсть. Я не хотела, чтобы мужчина, которого я люблю, заразился той же болезнью.
– Этого никогда не случится! – горячо воскликнул Мансур. – Ты судишь обо мне несправедливо.
– Дорогой, – ответила она, – если бы ты видел сейчас свое лицо…
Мансур пристыженно опустил глаза. Он знал, как близко к цели попала стрела, потому что чувствовал, как в нем кипят чувства, о которых она предупреждала.
– Верити, моя дорогая, – вмешался Дориан, – разве не справедливо было бы пустить кровавые деньги Заяна аль-Дина на то, чтобы свергнуть его со Слонового трона и освободить его народ?
– Об этом я и думаю все время с тех пор, как приняла вашу с Мансуром сторону. Я рассказала вам о золоте на «Арктуре» потому, что пришла к такому же выводу. Боже, если мы захватим эти кровавые деньги, то используем их в благородных целях.
Издали они увидели, что большая часть поврежденной оснастки «Арктура» заменена или починена, но когда подошли ближе, стало ясно, что корабль по-прежнему наколот на рога Обманщика, как жертва на алтарь мамоны. Подойдя еще ближе, они заметили небольшую группу, сиротливо стоящую у грот-мачты на сильно наклоненной палубе. В подзорную трубу Дориан разглядел коренастую фигуру и багровое лицо Рубинового Корниша.
Было очевидно, что «Арктур» не представляет угрозы. Он не мог двигаться, а сильный крен делал батареи бесполезными. Пушки с левого борта смотрели в воду, а с правого – в небо. Но Дориан не стал рисковать: он приказал подготовить к бою «Месть» и «Дух» и выставить орудия. Он приблизились к «Арктуру» и с обеих сторон угрожали ему бортовыми залпами.
Оказавшись в пределах слышимости, Дориан обратился к Корнишу:
– Сдадите ли вы свой корабль, сэр?
Рубиновый Корниш был поражен тем, что мятежный калиф обратился к нему на чистом английском языке, да еще с девонским выговором. Но быстро пришел в себя, снял шляпу и подошел к планширю, удерживая равновесие на наклонной палубе.
– Вы не оставляете мне выбора, ваше величество. Хотите взять мою шпагу?
– Нет, капитан. Вы храбро сражались и заслужили достойное обращение. Оставьте шпагу себе.
Дориан рассчитывал на сотрудничество Корниша.
– Вы великодушны, ваше величество. – Комплименты смягчили Корниша. Он надел шляпу на голову и плотнее затянул оружейный пояс. – Я жду ваших приказаний.
– Где сэр Гай Кортни? Он на нижних палубах?
– Девять дней назад сэр Гай взял корабельные шлюпки и моих лучших людей. Он отправился в Маскат, где рассчитывал получить помощь. И обещал как можно быстрее вернуться, выручить «Арктур». Тем временем он поручил мне охранять корабль и груз.
Долгое сообщение для того, чтобы громко его кричать, и когда Корниш умолк, лицо его стало еще краснее.
– Я посылаю к вам на борт абордажную
Корниш немного подумал, потом, по-видимому, принял решение.
– Ваше величество, я вам сдался. И буду выполнять ваши приказания.
«Дух» и «Месть» поставили вдоль бортов «Арктура» и разгрузили засевший корабль, избавив его от пушек, зарядов и воды. Потом пропустили под его бортом петли из самых прочных тросов. Лебедками с «Духа» и «Мести» затянули петли так, что тросы стали жесткими, как из железа. «Арктур» начал медленно подниматься; послышался треск: это бревна освобождались от хватки подводных рогов. До самого высокого прилива оставалось всего двое суток, а в этих местах разница в высоте приливов составляет почти три сажени. Прежде чем сделать последнее усилие, Дориан дождался полного отлива. Потом приставил всех свободных матросов к помпам. По его сигналу они взялись за ручки насосов. С обеих сторон ударили струи трюмной воды – гораздо быстрее, чем вода заполняла пробоину в корпусе. Облегченный «Арктур» начал освобождаться от скалы. Плавучесть корпуса увеличил начавшийся прилив, и наконец под сильный подводный треск «Арктур» распрямился и поплыл свободно.
Все три корабля немедленно подняли паруса и, по-прежнему связанные друг с другом, увели «Арктур» от когтей Обманщика. Когда под килем было пятьдесят саженей, Дориан медленно развернул связанные корабли и повел их к острову Сауда. Он приставил к люкам главного трюма «Арктура» вооруженную охрану со строгим приказом никого не пропускать в трюм.
Движение было неуверенным, со множеством отклонений, три корабля напоминали пьяниц, возвращающихся домой с ночной пирушки. На рассвете они увидели на горизонте черный массив острова Сауда и еще до полудня бросили якоря в заливе.
Прежде всего потребовалось протянуть под корпусом «Арктура» плотный брезентовый парус и закрыть ужасные пробоины в днище; только тогда с помощью помп удалось осушить корабль. Прежде чем вытащить «Арктур» на берег и накренить для ремонта, Дориан, Мансур и Верити поднялись на его борт.
Верити сразу прошла в свою каюту. Она пришла в ужас, увидев, какой ущерб причинил бой. Ее одежда была в беспорядке, порванная о щепки, в пятнах морской воды. Флакончики с духами разбились, коробочки с пудрой треснули, и их содержимое рассыпалось по ее нижним юбкам и чулкам. Но все это можно было заменить. Главной заботой Верити были ее книги и рукописи. И прежде всего комплект редчайших, прекрасно иллюстрированных старинных томов «Рамаяны». Это был личный подарок Великого Могола Мухаммада Шаха в благодарность за ее работу переводчицы во время переговоров с сэром Гаем. Верити уже перевела на английский язык пять первых томов великого индийского эпоса.
Среди других ее сокровищ был экземпляр Корана, подаренный султаном Обеида, когда они с отцом в последний раз навещали султана в его дворце Топкапи Сарай в Константинополе. Подарок был сделан с условием, что она переведет Коран на английский язык. Утверждалось, что это одна из первоначальных копий авторизованного текста, сделанная по поручению калифа Утмана в период с 644 по 656 годы, через двенадцать лет после смерти пророка Мухаммада, известная под названием «Текст Утмана». Верная слову, данному султану, Верити почти закончила перевод этого древнего текста. Ее рукописи были результатом двухлетней кропотливой работы. Чувствуя, что сердце готово выпрыгнуть из груди, Верити отыскала под грудой обломков сундучок, в котором хранила их. И вскрикнула от облегчения, когда открыла его: рукописи были невредимы.