Голубой Лабиринт
Шрифт:
Присоединенная запись 135823_R
Тема: Барбо, Джон
Формат: JPG (сжато с потерями)
Метаданные: в наличии
– Будь я проклят, - прошептал он.
Рядом с текстом был значок документа. Д'Агоста кликнул на него, и на экране появился скан официального документа. Это была запись из полиции Олбани, присланная – в качестве ведомственной любезности – в полицию Нью-Йорка около шести месяцев назад. Это было описание слухов от «неназванных третьих лиц» о незаконных сделках с оружием, совершаемых Рэд Маунтин Индастрис в Южной Америке. Между тем, – как было отмечено далее в документе –
Д'Агоста нахмурился. Почему он не обнаружил этот факт через обычные каналы?
Он нажал на экран и изучил добавленные метаданные. Они показали, что физическая копия письма была подшита к досье «Альберта Барбеччи» в архиве полиции Нью-Йорка. Заголовок учетной записи гласил, что человек, который подал его - это сержант Лумис Слэйд.
Несколькими щелчками мыши Д'Агоста открыл файл на Альберта Барбеччи. Барбеччи недолго был мафиози и умер семь лет назад.
Барбо. Барбеччи. Неправильная подшивка. Небрежная работа. Д'Агоста покачал головой. Такого рода неряшливость так не похожа на Слэйда. Потом он взял телефон, сверился со справочником и набрал номер.
– Слэйд, - послышался атональный голос на другом конце линии.
– Сержант? Это Винсент Д'Агоста.
– Да, лейтенант.
– Я просто наткнулся на документ о человеке по имени Барбо. Слышали о таком?
– Нет.
– А должны были. Вы же сами вложили документ в неправильное досье. Подшили его к Барбеччи.
Тишина.
– Ой. Точно. Олбани, верно? Как глупо с моей стороны – извините.
– Мне интересно, как получилось, что этот документ оказался именно у вас.
– Англер дал мне его на регистрацию. Насколько я помню, это было дело Олбани, не наше, и мы его не проверяли.
– Как вы думаете, почему в первую очередь он был отправлен Англеру? Он запрашивал его?
– Извините, лейтенант. Я понятия не имею.
– Все нормально, я спрошу его сам. Он здесь?
– Нет. Он взял несколько дней отпуска, чтобы навестить родственников на севере.
– Хорошо, я свяжусь с ним позже.
– Будьте осторожны, лейтенант, - раздался щелчок, когда Слэйд положил трубку.
Глава 54
– Читай список ингредиентов, - сказала Марго Констанс.
– Мы соберем их одно за другим.
– Живая вода, - начала Констанс. Она сидела в библиотеке особняка Риверсайд-драйв со старым журналом на коленях. Наступило только одиннадцать часов утра – но по срочному вызову Констанс, Марго со всей возможной поспешностью уже смылась с работы. От волнения изящные руки Констанс слегка дрожали, а лицо раскраснелось. Но ее эмоции были под жестким контролем.
Марго кивнула.
– Это старомодное название водного раствора этанола. Водка будет в самый раз, - она сделала пометку в небольшом блокноте.
Констанс вернулась к журналу. – Следующее - это опиум.
– Настойка опия. В Соединенных Штатах вполне доступна по рецепту, - Марго сделала еще одну запись, прищурившись, пока записывала - хотя уже наступило утро, окна библиотеки закрывали ставни, и свет был тусклым.
– Мы
– Нет необходимости. В химических кладовых подвала есть много опиума, - сказала Констанс.
– Хорошо.
Еще одна пауза, и Констанс сверилась со старым журналом.
– Вазелин. Каломель… Каломель – это хлорид ртути, я полагаю. В подвале тоже найдется несколько баночек.
– Вазелин мы можем получить в любой аптеке, - сказала Марго. Она просмотрела список из дюжины компонентов, набросанный в ее блокноте. Несмотря ни на что, она чувствовала покалывающее ощущение надежды. Сперва, сообщение Констанс об антидоте Иезекии и ее появление перед Марго со старым журналом выглядело, как авантюра. Но теперь...
– Кора каскары, - продолжила Констанс, возвращая свое внимание к журналу.
– Я не знакома с подобным.
– Крушина Пурша, - пояснила Марго.
– Rhamnus purshiana. Ее кора была и до сих пор остается распространенным ингредиентом в травяных добавках.
Констанс кивнула.
– Масло киноа.
– Его еще называют цитварным маслом, - сказала Марго.
– Оно умеренно ядовито, но, тем не менее, использовалось как частый ингредиент в лекарствах девятнадцатого века.
– В подвале должно было остаться несколько бутылок, - Констанс остановилась.
– Вот последние два ингредиента: печаль Ходжсона и американская тисмия.
– Я не слышала ни об одном из них, - Марго задумалась.
– Но это, очевидно, растения.
Констанс поднялась и достала с книжной полки огромный Ботанический словарь. Поместив его на подставку, она начала пролистывать страницы книги. – Печаль Ходжсона. Это водная, ночная цветущая лилия из семейства кувшинковых, с эффектным темно-розовыми цветом. В дополнение к своему цвету, она обладает очень необычным запахом. Здесь ничего не говорится о его фармакологических свойствах.
– Интересно.
Наступило молчание, Констанс продолжила читать записи.
– Он растет только на Мадагаскаре. Очень редок. Ценится коллекционерами водных лилий.
В библиотеке воцарилась тишина.
– Мадагаскар, - повторила Марго.
– Черт. Порывшись в своей сумке, она вытащила планшет, вышла в Интернет, и сделала быстрый поиск печали Ходжсона. Движением пальца она быстро спустилась по записям.
– Ладно, у нас есть шанс. Кажется, в Бруклинском ботаническом саду есть образец, - она открыла сайт сада и изучала его несколько секунд.
– Это в Водной доме, который является частью основного тепличного комплекса. Но как же мы его достанем?
– Есть только один верный способ.
– И какой же?
– Украсть его.
Буквально через мгновение Марго кивнула.
– Теперь последний ингредиент, - Констанс вновь обратились к энциклопедии, – Американская тисмия... Растение встречается в болотистых угодьях вокруг чикагского озера Калумет. Цветет меньше месяца над землей. Представляет интерес для ботаников и не только потому, что у него очень локализованная среда обитания, но и потому, что это микрогетеротроф.
Марго пояснила: - Это редкий вид растений, который для своего питания паразитирует на подземных грибах, а не использует фотосинтез.