Гомер
Шрифт:
могуществе Агамемнона тоже, по-видимому, заставило Фукидида говорить об этом (I.9),
причем там же, во втором тексте, слова «владычествует над многими островами и над
всем Аргосом» являются прямой цитатой из Гомера. Описание греческого воинства,
направлявшегося под Трою, с указанием количества кораблей от отдельных областей
Греции (Ил., II.509 сл. и 718 сл.) тоже досконально известно Фукидиду (I.10). Фукидид
(I.11) рассуждает о том, что греки гораздо скорее взяли бы Трою, если
заниматься земледелием на Херсонесе и грабежом вокруг Трои. Может быть, это намек на
нашу «Илиаду». Может быть, Фукидид, изображая первоначальные победы греков под
Троей и построение ими вследствие этого укрепленного лагеря на берегу моря, имеет в
виду соответствующее место об укреплении лагеря в «Илиаде» (VII.436-442). Однако все
эти события по «Илиаде» происходят не в начале войны, а в ее конце, именно в 10-й год
войны. Об участии беотийцев в походе против Трои (Ил., II.494) Фукидид (I.12) тоже
знает. Говоря о богатом городе Коринфе (I.13), Фукидид, может быть, имеет в виду
«Илиаду» – (II.570), хотя, правда, ссылается он при этом не на самого Гомера, но на
древних поэтов. Наконец, Фукидид знает (IV.24) о плавании Одиссея мимо Харибды (Од.,
XII).
Ксенофонт, Платони Аристотель сотни раз ссылаются на Гомера и очень часто
пользуются им либо для подтверждения своих идей, либо для украшения своей речи, либо
для его прямой критики. Учет и анализ всех этих многочисленных текстов требует целой
большой диссертации. Поэтому проводить подобное исследование их здесь не будем.
Однако и без всякого специального исследования бросается в глаза большой разнобой в
цитатах у этих писателей из Гомера в сравнении с тем, что мы находим у самого Гомера.
Другими словами, [78] картина здесь мало чем отлична от Пиндара или Аристофана. Одно
только можно заметить, что в эпоху Платона и Аристотеля авторитет Гомера значительно
усиливается, и текст его поэм, по-видимому, делается более стабильным. Конечно, все эти
цитаты из Гомера или изложения тех или других мест из него, строго говоря,
свидетельствуют только об этих самых местах Гомера, но нисколько не свидетельствуют о
других местах. Ввиду хаотического состояния текста Гомера в период греческой классики
никак нельзя делать выводы о всем тексте Гомера на основании правильного цитирования
только его отдельных текстов.
Из Платона мы указали бы только на один интересный текст.
У Платона в «Федре» (Phaedr. 252 ВС) говорится о двух стихах, которые гомериды
приводят якобы из апокрифических песен и из которых один «полон большой дерзости
звучит не очень-то поэтически» –
Смертные, правда, его прозывают Эротом крылатым,
Птэротом – боги бессмертные, так как он крылья питает.
(перевод Жебелева).
Трудно судить, почему Платон оценивает отрицательно эти стихи (может быть, ввиду
некоторой метрической свободы второго стиха, где частица de падает на слабую часть
стопы, в то время как постановка ее перед двумя следующими согласными должна сделать
этот слог долгим). Однако важно другое. Важно то, что в эпоху Платона ходили какие-то
стихи Гомера, которые считались апокрифическими и не входили в текст принятого тогда
Гомера. Другими словами, какой-то принятый текст Гомера уже был, но что это за текст,
сказать невозможно. По крайней мере Платон и Аристотель, подобно Ксенофонту,
цитируют Гомера весьма неточно, так что едва ли установление текста было в их время
окончательным.
Точно так же и современники Платона и Аристотеля, Демосфен и Эсхин, тоже не
дают ничего, чтобы установить какой-нибудь общепринятый в их времена текст Гомера.
Демосфен в речи LX.29 приписывает Гомеру какую-то поэму, в которой Акамант
посылал за своей матерью в Трою. Но у Гомера этого нет. Вазопись действительно
содержит указания на отправление Эфры из Трои. Но в наших гомеровских поэмах об
этом нет ровно никакого упоминания. Имеется только в «Илиаде», III.114 не относящееся
к данному вопросу упоминание об Эфре, как о служанке Елены. Эсхин в речи «Против
Тимарха» (Contr. Tim., 128) утверждает, что выражение «Молва пошла по войску» часто
попадается у Гомера. Но у Гомера это выражение не попадается ни разу. Значит, и при этих
ораторах [79] текст Гомера тоже находился в движении или если был установлен, то
установлен нетвердо и не признавался многими крупнейшими деятелями литературы.
Таким образом, ни аттическое издание Гомера, ни какое-нибудь другое не содержало
твердо установленного текста, который бы всеми одинаково признавался. Поэтому об
авторстве Гомера можно говорить только чрезвычайно условно; и для нас, повторяем, это
только тот имманентный автор, который читается нами в теперешнем тексте Гомера. Какие
же фактические авторы здесь действовали, когда и как они действовали, это остается
тайной многих веков.
Текст Гомера, которым пользуемся мы в настоящее время, получил свою
окончательную форму не раньше времени александрийских редакторов Гомера.