Гончаров и труп актера
Шрифт:
С видимым сожалением он отставил пустой стакон и прислушался. Кого то пропуская открылась и закрылась входная дверь.
– А вот он и сам, явился не запылился.
– Сварливо отметил старик и вопросительно уставившись на меня нейтрально изрек.
– Что - то стали ноги зябнуть...
– А это мы их быстро согреем.
– Оживился я и вытащил деньги.
– Только сам я пойти не смогу, там недалеко мой шеф крутиться. Увидит - никакие памперсы не помогут
– Молодой человек, не извольте беспокоиться, все будет как в лучших домах Парижу. Пока займите себя журнальчиками.
– А я терпеть его не могу. Но вы поскорее, мне через час нужно быть на месте.
Только за сумашедшим стариком захлопнуться дверь, я встал прислушиваясь. Через короткое время мне показалось, что дверь соседней комнаты приоткрылась и кто - то на цыпочках приближается сюда. Не мешкая ни секунды я юркнул под низко свисающую скатерть и затаив дыханье притаился ожидая дальнейшего витка событий.
Прошло не меньше двух минут прежде чем дверь отворилась и в комнату вошли ноги обутые в белые красовки. Немного постояв у входа ноги двинулись к шифоньеру. Открылась дверца и начался банальный шмон. Больше скрываться не имело смысла. Изловчившись я протянул руку и схватив голень воришки заорал.
– Стоять! Ни с места.
– Я мог этого не говорить, потому что рыжий анемичный парень в очках, без признаков жизни, послушно улегся на пол. Ну почему же мне так не везет? Сам себе нашел работу. Не имела баба хлопоты. Что теперь прикажете делать с этим обморочным ппидурком? Дождаться когда сюда явиться Сорокин и все ему рассказать? Нет, это не в моих правилах.
Взявшись за ноги я потащил пацана в его комнату и там подручными средствами, водой и пощечинами привел его в чувство. Приоткрыв мутные глаза он несколько секунд непонимающе смотрел на меня, покуда я не встряхнул его за шиворот.
– Вы кто?
– Видимо все вспомнив, резко вскочив, спросил он.
– Дед Пихто.
– Ухватив его за ухо представился я.
– Отпустите, бо - о - ольно.
– Мышью запищал он
– А будет ещё больнее.
– Что вы тут делаете?
– Лучше скажи, что ты делал в комнате Сорокина?
– Я там не был.
– Найдя нужную линию поведения танком попер он.
– Что ты говоришь, мой маленький. Не я ли на своем горбу тебя оттуда притащил?
– Ничего не знаю. Немедленно отсюда уходите.
– Сначала ответь, зачем ты рылся в шкафу у соседа?
– Я нигде не рылся.
– А вот это ты зря, я ведь тебя сфотографировал и деваться тебе некуда.
– Я ничего не помню, я лунатик.
– В этом разберуться врачи, но я не думаю чтобы твое желание совпало с их диагнозом. Попался ты парень. Лучше колись по хорошему.
– Оставьте меня в покое. У меня несчастье...Сегодня похороны.
– Ну и шкура же ты пакостная!
– Отпустив пацана, уже у выхода я пообещал.
– Только ты не думай, что тебе все это сойдет просто так. Еще встретимся.
Вскоре счастливый корифей сцены приволок бутылку. Но к великому его удивлению, сославшись на головную боль и неотложные дела, я откланялся и покинул этот маленький филиал сумасшедшего дома.
– Ну вот, Константин Иванович, - подумал я присаживаясь на садовую скамейку парка, - ларчик - то просто открывался,
– Погодите, Господин Гончаров, все у вас вначале просто, а потом от вашей простоты ушы в трубочку заворачиваются. Подумайте, а не дурак ли вы?
– А чего тут думать - то? Ясно дело, пацан наркоман и ворюга. И знаешь ты об этом не с чьих - то слов и третьих уст, а сам был свидетелем. Неприязненное к нему отношение со стороны старого актера вполне оправдано и объяснимо. Тебе бы тоже не понравился беспардонный шмон в вашем доме, равно как и перманентные скандалы за стеной.
– Так - то оно так, я все понимаю. Воровство, уличный и квартирный грабеж, разбой наконец, но только как он мог лишить жизни своих дорогих предков?
– А то ты не знаешь как. Примеров тому предостаточно.
– Все таки не верится и прежде чем вынести окончательный вердикт вам не мешает переговорить с его преподователями, однокашниками и театральным начальством. Это тем более полезно, что попутно можно выяснить, где в момент смерти Родителей находился их сын. Такой пустячек со счетов сбрасывать не следует.
– Полностью с тобой согласен, а поскольку театральному начальству сегодня не до тебя, то начинать следует с института.
Только после обеда мне удалось отловить тройку оболтусов c физико математического факультета из группы Вячеслава. Вольготно расположившись на лужайке за стадионом светлые умы будущих инженеров принялись бессовестно дуть пиво, мало заботясь о репутации Альма - Матер. Справедливо решив, что купленных ими запасов будет недостаточно я приобрел ещё десять бутылок и ненавязчиво расположился в пяти метрах от них надеясь хоть краем уха услышать какую - либо интересную для меня иннформацию. Однако темы поднимаемые ими на протяжении получаса меня совершенно не тррогали. В основном разговор касался какого - то уж через чур ретивого преподователя мздоимца, к которому без "штуки" являться на экзамен просто бессмысленно и даже глупо.
– Санек, ты прикинь, - вдалбливал сомневающемуся студиозу его более опытный товарищ, - этот козел ещё зимой трюхал на "копейке", а теперь он на чем рссекает?
– А теперь он на новенькой "десятке" в лесу твою Вику оттягивает. Подтверждая слова собрата заключил их третий, самый опытный товарищ.
– А ты что, за ноги их держал?
– Вступился за честь сомнительной подруги недоверчивый Санек.
– За такие слова, Митяй, можно и в нюх получить.
– Да ради, Бога, я молчу.
– Пошел на попятную Митяй.
– По кайфу тебе роги носить, ну и носи на здоровье. Акоп, я не прав?
– Конечно прав, - с сожалением откидывая пустую бутылку согласился Акоп, - он с нашего курса не только Вику окучивает, он и Светку и Галку сношает.
Так плавно переведя раговор в интимную плоскость студенты прикончили пенистый нектар и досадливо глядя на издохшую тару закурили.
– Да, обнаглел, козел.
– После некоторого раздумья заключил Санек. Мужики, давай его по крупному накажем.
– А как ты его накажешь?
– Лениво спросил Акоп.
– Он хитрый бес, знает что сало кушает, всегда на стреме держится.