Гончаров смертью не торгует
Шрифт:
– Похвально, мой друг, похвально, - одобрительно закивал я.
– Скажи в таком случае, за что ты пришикнул Екатерину Евграфовну?
– Клянусь вам, это какое-то недоразумение, я и пальцем ее не трогал.
– Естественно, за тебя это сделал твой ублюдок.
– И тут вы ошибаетесь, Тихон все время был со мной. Да и не сделал бы он такого. Он не убийца какой-нибудь.
– Конечно, а тот факт, когда он летел с дубиной, мне, вероятно, привиделся. Наверное, он просто хотел меня погладить. Простите меня за необоснованные подозрения.
– Нет, ну, попугать вас мы действительно
– Зачем же было меня пугать?
– Чтобы вы вернули нам деньги Катерины. Ведь это же вы ее убили, мягко поставил он точку.
– Ничего страшного, свои люди - сочтемся.
– Ты что, баран, совсем сдурел?
– буром попер я.
– Конечно, не вы, - тут же согласился он.
– Я так сразу и подумал.
– Какого же черта ты надо мной измывался?
– Я сначала думал, что это ваша работа. Ведь я своими глазами видел, как из подъезда выскочил сначала Жорик, а за ним и вы. Мы сразу же поднялись в квартиру и такое там увидели, что и говорить-то не хочется. Прямо жуть взяла. Катька лежала голая и мертвая. Вот я и подумал, что это ваша работа.
– Почему ты так решил? Жорик ведь тоже там был.
– Во-первых, Жорику незачем было ее убивать, он и так неплохо жил. Не обижала его покойница. А во-вторых, он приехал одновременно с нами и не мог за пять минут такое совершить. А против вас свидетельствовало все.
– Например?
– Ваше поспешное бегство из подъезда и обнаженное Катькино тело.
– ???
– Не удивляйтесь, все мужики, которые имели с ней дело, проходили через ее постель. Ничего не попишешь, слаба была баба на передок. У нее даже Тихон отмечался. Так вот, я заставил Витька шмонать спальню, а сам занялся комнатами. Мы проискали больше часа, перевернули все вверх дном, но никаких денег не нашли. Ее драгоценности тоже пропали. Хотя я вам скажу, цацек у нее было до вола и больше. Нас опередили. Кто-то побывал у нее перед самым нашим носом. Что нам оставалось делать? Конечно, искать вас, но сначала мы взяли в залог вашу милую и очаровательную жену.
– Идиоты! Я ему "не жена", - возмутилась Тамара.
– Надо было смотреть.
– Как не жена?
– А вот так, никогда женой ему не была и не буду. Надо было сначала выяснить, а потом уж хапать. А то умные больно. Чужих жен крадут!
– Почему же вы, зная, что по утрам за Катериной приезжает ее шофер, тем не менее решились на ограбление?
– Раз в месяц, в понедельник, она кому-то отвозит деньги. И за руль в этот день, садится сама. Наверное, боится даже Жорика. Сегодня утром он должен был подогнать ей машину, отдать ключи и до вторника отдыхать. Потому-то этот день мы и выбрали. И как оказалось, на свою голову. Лучше бы мы вообще туда не совались, - горестно вздохнул Мамонов.
– Я не понимаю одного: если не вы забрали ее деньги, то кто это сделал? Не могли ведь они исчезнуть сами собой.
– У нее не было денег, я об этом тебе уже говорил, она успела их передать.
– Так-то оно так, тогда куда делись ее драгоценности? И кто ее порешил?
– Я бы это и сам хотел знать. Тебе что-нибудь говорит имя Раиса?
– Первый раз слышу, - слишком уж поспешно ответил
– Извините, можно мне попить?
– И про продажу наших девок за границу ты тоже слышишь впервые?
– Нет, говорили что-то по телевизору, но при чем тут я? Пить хочу.
– И Николай Худиш тебе не знаком?
– Откуда ж мне его знать? Можно попить?
– Иди да пей, - небрежно позволил я, решая поговорить на эту тему чуть попозже.
– А мы с Тамарой, пожалуй, пойдем. Поздно уже. Двенадцатый час, ночь на дворе, пора спать. Очень сожалею, но вам придется остаться здесь до утра.
– Почему?
– недоумевающе спросил он.
– Нужно решить с вами еще пару вопросов. По этой причине мы вас закроем, а ключи оставим в замке. Вы уж завтра не кричите, а то прибежит ваша секретарша и поднимет переполох, от этого и вы и я останемся в проигрыше.
– Не надо так делать, не закрывайте нас, я прошу, мне очень больно.
– Мне тоже, но скажи спасибо, что я не зашвырнул тебя в яму, как это сделал ты. А может быть, там вам будет удобнее? Я не возражаю.
– Нет, что вы, не беспокойтесь, мы уж как-нибудь здесь перекантуемся.
* * *
В первом часу ночи грязные, голодные и перемерзшие мы приползли в тестюшкину квартиру и потревожили Милкин покой. Спросонок бедная женщина долго не могла понять, что происходит. То ли перед ней кошмарная действительность, то ли как результат обильного ужина продолжение дурного сна.
– Это вы, да?
– глупо спросила она и для пущей убедительности поочередно потыкала нас пальцем.
– Тебя Макс весь день разыскивает. А почему так поздно?
– Извини, раньше не получилось, - торопливо ответил я, стремясь первым прорваться в сортир.
– Все вопросы потом.
– Нет, вы объясните мне, что происходит?
– окончательно проснувшись, подозрительно поинтересовалась она.
– Чем от вас так воняет?
– Подпольем, - призналась Тамара и первой юркнула в нужный чулан.
– Поздравляю тебя, Гончаров! Раньше ты таскался по своим подвалам один, а теперь вместе с моей бывшей подругой. Ты делаешь успехи.
– Отстань, у меня нет никакого настроения с тобой шутить.
– А я и не шучу. Теперь мне понятно, откуда на твоей куртке помада.
– Ну и отлично!
– благородно возмутился я.
– Если так тебе легче, то пожалуйста.
– А вы что, места себе другого не нашли?
– ядовито осведомилась она у Тамары.
– По подвалам да по помойкам трахаетесь!
– Ты что, подруга!
– искренне, до глубины души возмутилась учительница.
– Как ты можешь такое говорить? Как ты могла о таком даже подумать?
– Да я же вас насквозь вижу. Вы думаете, что...
Что мы думаем, я уже не слышал, потому как ураганом ворвался в туалет, а когда после продолжительного времени его оставил, то подруги под уютный пересвист закипающего чайника, не замечая меня, мирно курили на кухне.
– Ты не представляешь себе, Милка, какой он у тебя крутой мужик, травила байку Тамара.
– Он на моих глазах уложил такого бугая, что там Шварценеггеру делать нечего. У того только пыль с ушей посыпалась.