Гончая свора
Шрифт:
Ему стало наконец не по себе от понимания глубины видимых отличий, но после пережитого сил не хватило даже на страх. Хуже и чуднее быть просто не могло. Он отрешённо улыбнулся самой идиотской улыбкой из возможных.
Адайн что-то спешно говорила и говорила ему, но смысл ускользал, просачиваясь крупицами ртути меж взбудораженных синапсов перегруженного сознания.
– Флойд Беннет, рад знакомству…
Ничего лучше придумать декомпрессированный человеческий разум не смог, а секунду спустя Флойд импульсивно дрогнул и перевернулся на бок, заливая поросль синего
"Новое начало…" – подумал он на последок и без всякого усилия ушёл в нагрянувший мир грёз. "Здесь так свежо…".
Глава 4
– Пахнет гарью? – он получше принюхался. – Да, плавленая металлическая пена. Похоже, тянет от предместий.
– Лим, спи… – сонливо поворочалась Рмун. – Ничем не пахнет.
– Выйду посмотрю.
– Лим, едва светлеет…
Он наклонился и, подвернув силтумовое одеяло, поцеловал её в лоб.
– Я не долго. – за стеной звякнула защёлка воздушного тоннеля. – Завтрак уже подали. Начинай без меня.
Он спустился, наскоро привёл себя в порядок, поискал повседневную одежду. С последнего вылета он напрочь забыл, куда мог её сунуть. В конечном счёте пришлось нацепить полевую броню, благо выглядела она более чем пристойно, а отдельные детали, реконструированные после повреждений, придавали её владельцу особый шарм одухотворённого благородства.
Лим проверил часовой датчик. Идти пешком до предместий было далековато, а время отлёта всё приближалось.
Зайдя в гаражную комнату, он не вздрогнул, услышав знакомое урчание завёдшегося двигателя. Почищенный и заправленный, двухместный морад послушно ждал хозяина, подсвечивая пол стехиометрическими языками сдерживаемого пламени. Опасная игрушка – в прошлом на них часто разбивались, влетая в ил. Но запрограммированные капсулы Лим, натрясшийся в спиноломных десантных баржах, никогда не любил из-за чрезмерной, размягчающей тело комфортности и потому с крайней неохотой ими пользовался. Сегодняшний день не стал исключением.
Погодные сопф, внедряясь на его позвоночный имплант, обещали прохладное утро. Тело с устойчивостью к сверхвысоким и сверхнизким температурам разницы с прошлым днём не почувствовало. Морад шёл плавно. Мескитовый парк в унисон раскачивался синт-стволами по направлению ветра и по прежнему не позволял увидеть источник резкого запаха. Вместе с тем, он слышался отчётливее и отчётливее по мере того как Лим вёл свой морад над покрытием магнитной дороги. Доступность коммуникаций, уют открытых пространств и моделируемые пейзажи местности – ему приходилось заново привыкать.
Наконец через семнадцать дактов он въехал в тень высоченной жилой вышки, стеснённой по сторонам дюжиной строений меньшей высоты, выводивших наклонными контурами фигуру правильной пирамиды, замыкающей сердцевину с вершиной. Внешние смотровые перекрытия извивались фривольно, на мотив подводных водорослей, но имели и практическое назначение. Их проектируемые кристаллические поры начисто избавляли улицы от смога затягивая в себя испарения. Дань пересохшему морю
Лим заехал в черту комплекса. Дорога ветвилась и расползалась ниже от центральной полосы, что бегунки плат квэл-схем, уводя на пролегавшие под зданиями нулевые уровни, полные обменных пунктов, развлекательных систем, стрельбищ, дискуссионных комнат, мастерских и прочих объектов досуга.
За поворотом показался дым. Горели ворота пищевого конвертера и пара капсул без пассажиров. Вокруг огня бесновались трое граждан, швыряя в стены зажигательные гранаты кустарного производства. Окружившая их толпа, постоянно изрекая недовольство виденным, дожидаясь служащих ортоса безопасности и наблюдала за происходящим в искреннем непонимании.
На Клуссе не единожды в истории случались протесты против решений власти и попытки таковую свергнуть силой оружия. Попутно скандировались лозунги, велась борьба идей, сталкивались мнения и предложения. Но сейчас ничего этого не было. Ни предложений, ни протеста, ни явной цели. Всё чего пока достигли поджигатели – подпорченный внешний вид одной вышки предместья. Слишком мало для разумного индивида.
Лим подъехал как можно ближе и припарковал морад у транспортного кармана, оставив двигатель работать.
– Не понятно какой реакции они ожидают. – сказал ему молодой служащий ортоса безопасности, узнав в Лиме военнослужащего.
– А какие у них требования? Уже выдвинули постулат?
– Сами видите, нет у них никаких требований. Я внёс предупреждение, пытался поговорить с ними, но они будто немые. Бестолку. – он смотрел на них как на бедолаг, попавших в неприятный переплёт. – Дополнительный отряд скоро прибудет. Придётся производить задержание. Эх, а я ведь хотел пораньше повидать семью в Кехпо.
– Сочувствую. Проверяли их в базе?
– Не регистрированные. – служащий показал свой гибкий блок специального импланта, вживлённый на сгибе локтя. Данные о ситуации передавались сразу в соответствующий ортос. – Судя по одежде, пришлые попрошайки из города старых свалок. Этот тот что…
– Был уничтожен в ходе последней полуостровной войны и столетие использовался как площадка для распила воздушных сборочных барж, когда им на смену пришли квадресурсные заводы и автоматические сборщики. – договорил Лим, не прибегая к помощи справочника, образующего с голо-индикаторами часть его правой руки. – Он же на другом конце планеты, за силовым ограждением, разве нет?
– И то, как они попали в столичное приграничье, пока самая интересная загадка за всю мою службу. – скрестил руки служащий. – Не на стантовом снаряде же они прилетели.
– Я вижу несколько неисправных капсул. – указал Лим в сторону осколков колотой ваппластмассы, усеявших проезд. – Жители пострадали?
– Нет, что вы. В такую рань редко кто берёт транспорт. – он одобрительно покачал головой, глядя на тёмно-лазурный морад, поплёвывающий на дорогу просадками пламени цвета индиго. – Да и эти проблемные граждане, по-моему, не ради жертв стараются. Мы разберёмся.