Гончая свора
Шрифт:
– У них ведь нет оптического корректора. Как они могут знать правду?
– Я о том и говорю. Молодцы. Зато со своими растениями возиться – это да, это определённо спасёт от всех проблем и грядущих невзгод. То-то Мулг насел.
Из-за толстых полипов донеслись слова, прервавшие их спор:
– Стоянку точно организовал разведчик. Вероятно утром прошедшего дня, после того как миновал Митфо.
– Почему вы так уверены в этом, верховный ловчий? – спросили друзья в унисон.
Вновь донёсшийся голос звучал куда жёстче:
– Он здесь.
Когда
Разведчик из Свистящей башни был без плаща, нагой. Руки на тетиву поломанного лука примотаны к длиннющему копью, воткнутому позади, с обёрнутой на него красно-белой обвязкой, развевающейся по течению лёгкого ветра. Тело иссохло за день и представляло из себя напластование обуглившейся кожи, однако смерть наступила не от естественного солнечного света. Эффект сознательно усилили. Если он и мог рассказать что-то полезное, то не теперь.
– Судя по отметинам, выжигали довольно долго. Экспериментировали.
– Дрянная смерть. – пробасил силач, потрясая широким ножом. – Почерк прямой, без двусмысленностей. Клыкач старался.
Экрит отвернулся и, подтянув тетиву, присел на колено.
– Как думаете, его преследовали? – спросил он, озираясь.
– Нет. – уверенно ответил Гартвиг. – По крайней мере той ночью, когда передали послание, не сообщалось ни о чём подобном. – он повернул голову и ещё раз оглядел зеленовато-аквомариновую поляну. – Трава почти не вымята и инвентарь цел. Борьбы не случилось, его застали врасплох.
– Если крайний форпост не рапортовал о неприятеле, то как они перешли горы, окружающие топь? – снова взял слово Экрит, держа проход под прицелом. – Это же невозможно. Пройти мыслимо только через перевал, но для этого нужно вначале пересечь вольные земли, а там Фракха.
– Не могли же они с ходу атаковать Фракху. – озвучил общую мысль Утглар, хотя сам смотрел на подобную возможность с реальных позиций. – Мулг силён, но достаточные силы попросту не провести через Ном`Тиг незаметно. Охотник-другой быстро бы их приметили.
– А если всё же смогли? – тревожно спросил Экрит. – Если Фракха…
Гартвиг резко встал и обернулся к собратьям.
– Кроме нас троих, никто в Кайгарле не знает о том, что погань Рикташа нашла проход к сквозным вратам. – твёрдо сказал он. – Всё живое на восточных равнинах, а может и дальше, теперь под угрозой. До тех пор пока с рассветом не отправим послание, останемся на Митфо.
Лысая сопка взгорья хорошо просматривалась неподалёку. Грязевые столбы да камни, закрывали от троицы тропу на каменистый склон и поляны желтоватого хифлига, подпорченного за века смешивания с зелёными сорняками. В этих краях его не собирали. Риск схватить несварение отпугивал вольный народ, хотя широкие листья, ломкие как морские лопухи, иногда сушились блуждающими торговцами на растопку костра. Заворачивать еду в них тоже не советовалось, от этого она портилась даже быстрее. Экрит присмотрел парочку самых толстых и на всякий случай покрошил в одну из подвязок.
Утглар
– Что с Рохау? – спросил он.
– Цель та же, – ответил Гартвиг. – но теперь следим в оба глаза. Наш враг может быть где угодно.
И он был здесь. Послышался топот, который вначале они приняли за стрекотание ночных цетди. По нарастающей: сначала тихо, потом всё громче и громче. Через две минуты стал чётко прослеживаться ударный ритм тяжёлой обувки, вминавшей сушняк в сырую землю.
– За полипы! – только и успел в полголоса крикнуть набросивший капюшон Экрит, первым заметивший отряд.
Все трое пригнулись и по одному расползлись за высокие маслянистые столбы вязкой жижи: укрытия лучше не придумать. Болота потрескивали шестифутовыми тёмно-зелёными пузырями, да шлепками падающей грязи, сочащейся с неисчислимых наростов, восьми-девяти ярдов в высоту. Валуны, словно надкусанные исполинскими великанами, виднелись то тут то там и жутковато играли краями в полусфере наэлектризовавшегося неба. Некоторые из них, очень похожие на заплывшие восковые свечи, оплавленными краями стремились к бурлящей глади.
Всплеск у тропы: одиннадцать коренастых клыкачей при броне, показались с ближней стороны поляны, таща за собой обессилившее тело молодой женщины из вольных. Нагая, она извивалась в верёвках. Командир в шлеме с красно-белыми отметинами, толстые пласты которого словно встали мятым ирокезом, велел другим остановиться.
– Усадите на колени, поближе к тому трусливому юббу. – сказал командир отродий, повернувшись. – Нож воткните ей в живот. – наступил он на лежавшую грязной подошвой. – Да по плотней, руки пусть сжимают рукоять.
– Не надо… – застонала женщина, вместо одежды накрытая свежими синяками. – Не…
– Молчать юбб! – он пнул ей по животу с такой силой, что голова и ноги обвили измаранный грязью ботинок. Она тихо заплакала, неведомо в который раз. – Зеркало бросьте рядом, а за стёжку плаща ткните записку. Тупые кайгарльцы не догадаются! – восторженные чавканье и гогот прибавили в громкости.
Натянутая тетива Экрита, от неожиданности чуть шелохнувшегося, предательски громко скрипнула. Отродья дёрнулись, подались из стороны в сторону, затихли, прислушались, пригляделись к полипам. Утглар приподнялся, готовый метнуть копьё в отару, а Гартвиг неслышно достал пару ножей, выбрав наиболее тяжеловесные цели из тех, что пошли в их сторону проверить.
До занятого укрытия было шесть шагов. Пять… четыре… три… Ножи улеглись в руку, готовые сорваться, стрела избрала цель, а копьё провернулось в сильной руке на пару оборотов. Два шага…
Отряд клыкачей развернулся на мелодичный свист. Внезапно, как ни в чём ни бывало, с другого ответвления, совершенно не скрываясь, вышло невиданное белокожее существо, закутанное в чёрные тряпки и с ног до головы покрытое засохшей грязью, вперемешку с алой кровью. Чёрно-рыжие волосы, скомканные и слежавшиеся, едва-едва покачивались. Две руки, две ноги, два глаза, но на вольных совершенно не похож.