Гончая
Шрифт:
Я задумчиво нахмурилась. Воспитательницы и учительницы в приюте – все как на подбор монашки, конечно же, – считали, что Хранители – это выдумка язычников и еретиков и на самом деле их не существует. В Училище нам преподавали совсем другое… В результате в моей – да и не только моей – голове все перепуталось, и якобы мифологические персонажи заняли прочное место рядом с плеядой христианских святых. Поэтому поверить в то, что кто-то когда-то призвал Хранителей, чтобы возвести призрачную границу в лимбе, было равносильно тому, если бы кто-то сообщил, что стал свидетелем второго пришествия
Мрачно глянула на Рика.
– Ладно, пусть. Но как это связано с тем монстром, которого мы встретили в лимбе? Он и был тем самым шаманом, которого ты упомянул? И почему об этом, черт подери, нигде не написано?
– Думаешь, нашему правительству хочется признаваться в том, что К'Ургеа в чем-то сильнее? – Рик насмешливо хмыкнул. – Ведь именно они возвели эту самую границу, призвав Хранителей. Они позаботились о ее непроницаемости. Я, к примеру, и близко не представляю, на что эти Хранители способны. А ты?
Я подавленно молчала какое-то время. В его словах был смысл, и да, такая политика вполне соответствовала стилю нашего правительства, но все равно как-то это… дико.
– Так кем был тот старик из лимба? – вновь спросила я. – Призраком? Хранителем? Другим сказочным персонажем?
Последний вопрос задала, подпустив в голос изрядную долю язвительности, которую Рик, к моей досаде, полностью проигнорировал.
– Думаю, все же одним из шаманов К'Ургеа. А вот что он делает по эту сторону Пика Дьявола – отдельная тема. Вряд ли он связан с нашим покойником, но разобраться в этом деле все-таки стоит. Тем более старик вел себя… странно. Скажу больше, я вообще не уверен в том, что он был живым. Возможно, это был один из призраков, но…
– Но призраков Охотники не видят, – подхватила я.
– Именно!
– А ты не просто видел, ты еще и говорил с ним… Кстати! Что ты ему сказал? А он тебе? Это был язык К'Ургеа? Ты выучил его, когда был в группе «Альфа»?
– В «Альфе» его все учат, это одно из условий вступления в группу. Что же касается остального… Ничего такого я ему не сказал… Так, общие приветственные фразы.
Я приподняла голову и подозрительно сощурилась. Общие приветственные фразы? Ведь врет же, как пить дать! Общие приветственные фразы не станешь шептать девушке на ушко в порыве страсти, а кое-что из произнесенного в лимбе напомнило другой раз, когда он говорил на К'Ургеа. Я почувствовала, что к щекам прилила кровь, и… не нашла в себе сил уличить Рика во лжи. Уж больно опасной была ситуация: он, я, одна кровать, уютное тепло, исходящее от печки, мои мысли, которые раз за разом возвращаются к тому, как хорошо мне рядом с ним… Боюсь, заикнись я сейчас о поезде, и моя пауза на размышления, которую мне так благородно позволили взять, закончится здесь и сейчас.
Поджав губы и отведя глаза, вновь устроила голову на плече Охотника, спросив совсем не о том, что волновало больше всего:
– А зачем мы приехали сюда? Да еще так оперативно, будто за нами кто-то гнался…
– Затем, что нужно переговорить с соседями. Пусть сами со своими шаманами разбираются. Я командиру Перевала со стороны К'Ургеа сообщение отправил еще из вертолета. Теперь будем ждать, пока
Рик, кривовато улыбаясь, рассказывал, как он познакомился с начальником Перевала К'Ургеа, а я все поверить не могла, что мы прилетели сюда, чтобы встретиться с одним из тех, кого я, несмотря на двадцать лет мирной жизни, все равно считала врагом. Ведь не будь войны, моя жизнь могла сложиться совсем по-другому, как минимум в ней не было бы десяти лет приюта…
– Рик, – перебила я Охотника на полуслове, – скажи, а К'Ургеа… они… они все такие страшные?
– Не все!
Рывком перевернувшись, Охотник навис надо мной, шепнув в приоткрытые губы:
– Некоторые даже симпатичные…
А потом поцеловал. Сладко-сладко, пока мысли о шаманах, трупах и К'Ургеа полностью не вылетели из моей головы.
Жить с Риком под одной крышей – делить кровать, есть за одним столом, проводить рядом двадцать четыре часа в сутки – было тем еще испытанием. Не то чтобы мне это не нравилось – нравилось, и еще как! Просыпаться, прислушиваясь к ровному дыханию за спиной, таять от прикосновений сильных рук, с радостью принимать заботу и охотно заботиться самой (с последним, если по справедливости, были проблемы, потому что готовить на открытом огне я так и не научилась) и улыбаться, все время улыбаться… И чувствовать себя прямо до преступного счастливой. Разве это может кому-то не понравиться?
Мне не приходилось ранее делить с мужчиной крышу над головой, но жить с Риком мне нравилось, да так сильно, что временами болело сердце. Потому что понимала: если позволю себе окончательно вляпаться, то последствия могут оказаться, мягко говоря, плачевными... С другой стороны, волков бояться – в лес не ходить… Тем более что все уже успело случиться.
Утром четвертого дня пребывания на вершине Пика Дьявола я с хмурым видом следила, как Рик растапливает печку, весело напевая какой-то мотивчик.
Надо как можно скорее возвращаться на Перевал.
– Сколько лет мы еще будем ждать этого твоего капитана Д'Эрху, Рик? Он поднимается на гору в инвалидной коляске? Я как-то видела в новостях репортаж про человека, который осилил подъем – без ног – за два неполных дня. У твоего знакомого отсутствуют не только ноги, но и руки?
Бронзовый Бог хохотнул, проницательно заметив:
– У кого-то плохое настроение с утра?
– Я устала от безделья, – проворчала, – и хочу туда, где температура хотя бы днем поднимается выше нуля и есть душ.
– Душ – это классно, – одобрил Рик. – Но, как по мне, хорошая парная намного лучше… Слушай, Кошка, а может, нам баньку замутить? Ты как?
– Что?
Мне послышалось? Он на самом деле предлагал помыться в бане? Откуда она, если здесь не удосужились даже нормальный сортир построить?
– Ты пошутил сейчас?
– Почему? На полном серьезе. Ранцевая баня с парилкой. Не предел мечтаний, конечно, но можно замечательно погреть косточки и помыться. Хочешь?
Он еще спрашивает!