Гончие Габриэля

Стюарт Мэри

Под ноги я себе не глядела и, пожалуй, вообще закрыла глаза. Лесман не стал заходить внутрь и остановился в двух шагах от порога.

Грэфтон откашлялся и проговорил:

– Это был несчастный случай. Она накинулась на меня.
– Затем, когда никто не произнес ни слова, яростно бросил мне:

– Скажите же ему, маленькая дура, что это был несчастный случай! Расскажите, что произошло.

Я на них уже не смотрела:

– О да, это был несчастный случай. Уверена, что он не собирался убивать ее. Он в сердцах кинул в нее чашку с супом, она бросилась на него, а он пытался что-то нащупать рукой - плеть, наверное. В дикой суматохе он не

понял, что это палка с железным наконечником...
– И жестким, неожиданным даже для себя самой тоном добавила:

– Сказать по правде, я не стану утверждать, что сильно сожалею о случившемся. Судя по их разговору, это она убила мою бабку.

Лесман резко вскинул голову; рука продолжала сжимать мое запястье, однако он, казалось, уже не замечал меня, потом качнулся в сторону Грэфтона.

– Она... что? Халида убила старую даму? Как это?

– Так!
– Грэфтон опустил взгляд и уставился на палку, словно никогда ее не видел.
– Оказалось, она потчевала ее кротоновым маслом и в конце концов "залечила"...

– Маслом... Бог мой, так вот что это было!.. Помню, все спрашивала меня, что это за снадобье.
– Рука его вскинулась ко лбу; вид у него был потрясенный, можно сказать, больной.
– Но зачем? Это лекарство... Боже правый... на что она рассчитывала?

– На приданое, - сухо произнес Грэфтон.
– Разумеется, убивать ее она не хотела, это просто от невежества. Надо же: хватило ума выбрать именно те периоды, когда я уезжал из дворца. Признаюсь, мне подобное даже в голову не могло прийти. Да, это была одна из тех простых и нелепых выходок, на которую только и способен примитивный разум. Видите ли, ей хотелось, чтобы старой даме иногда становилось плохо - тогда она превращалась в беспомощное существо, за которым Халида могла бы без конца ухаживать, льнуть к ней, лелеять и, естественно, рассчитывать на должное вознаграждение. И оно наступило...

Пока он говорил, взгляд его не отрывался от лица Лесмана. Тот молчал. Всегда можно заметить, когда человек словно оглядывается назад, что-то вспоминает. Он покусывал губу, на лице сохранялось потрясенное, потерянное выражение. За обмякшими чертами и крошечными зрачками наркомана угадывались призрачные контуры в общем-то симпатичного молодого человека, оказавшегося втянутым в орбиту зловещей деятельности Грэфтона.

При этом мне показалось, что я различила и смутные - поспешно укрытые пеленой стыда - очертания лица человека, словно сбросившего с себя тяжкое бремя. Грэфтон тоже это заметил:

– О да, свою награду она уже получила. Ты же знаешь, сколь щедрой временами была наша леди. Насколько я понял, основную часть своих накоплений она припрятала у родни в деревне. Я же сказал - приданое.

– Ради всего святого, - вмешалась я, - закройте ей чем-нибудь лицо и давайте уйдем отсюда, пока мне не сделалось дурно.

Грэфтон взглянул на меня, но затем, подчиняясь, склонился над лежащим на полу телом и натянул на лицо девушки залитый жиром, измятый подол ее же шелкового платья. Лесман порывисто отвернулся и потащил меня за собой, к лестнице. Я с готовностью последовала за ним.

Когда мы достигли лестничной площадки и он распахнул шторы, Грэфтон вышел из моей комнаты, захлопнул за собой дверь, затем, словно вспомнив о чем-то, снова распахнул ее и кинул внутрь палку. Я слышала, как она стукнулась об пол, а потом дверь закрылась вновь, на сей раз окончательно отгородив от меня ужасное помещение.

Этой ночью в диване принца ярко горел свет. На своем обычном месте - на

заложенном камнями высохшем фонтане посередине нижней части комнаты - стояла все та же лампа; в нишах горели несколько других, а в одно из стенных колец высоко над полом был воткнут сдвоенный факел, горящий ярким дымным пламенем. Когда поднявшийся следом за нами Грэфтон раздвинул шторы, пламя факелов дернулось, метнулось в сторону, и по стенам заплясали причудливые тени.

– Слушай, держись поближе к девчонке, - резко, но все же довольно сдержанно проговорил он, похоже вновь становясь хозяином положения.
– Если она убежит, то мы оба сядем за решетку. Джон, поверь, мне чертовски жаль, что все так вышло, но Халида действительно убила старуху и поставила нас в идиотское положение. Неужели ты в самом деле веришь, что я мог бы ударить ее, если бы она не накинулась на меня с ножом? Я думаю, что сейчас нам надо не разводить дискуссии по этому поводу, а поскорее выбираться из той грязи, в которой мы оказались. И давай кончать с этим - пора делом заниматься. Кстати, ты можешь представить, какой шум поднимет Насирулла, если дознается до всего этого. Надо будет куда-нибудь убрать тело и подумать, что сказать ему, если он станет расспрашивать, где сестра. О Боже!..
– В его голосе неожиданно послышались раздраженные, злобные нотки:

– И хватит глазеть на меня! Что сделано, то сделано и, думаю, ты не станешь скрывать, что на самом деле чертовски рад подобному исходу. Ведь теперь ты снова свободный как ветер - с кучей денег, зато без этой смуглолицей красавицы, которая, как змея, обвивала твою шею. А для начала посади эту девчонку под замок и поторопись, у нее такой вид, словно она и вправду вот-вот грохнется в обморок. Запри ее вместе с парнем, это недалеко.

Я чувствовала себя действительно неважно. Все еще удерживаемая за руку Лесманом, я ухитрилась добраться до красного лакированного кресла. Как только хватка ослабла, колени мои подогнулись и я рухнула, с трудом преодолевая чувство тошноты, которая периодически подступала, перемежаясь ощущением удушливого жара. Сквозь волны накатывающей, мучительной дурноты до меня доносились обрывки их возбужденного, поспешного разговора. Мне не удалось расслышать, что сказал Лесман, однако реакция Грэфтона оказалась неожиданно резкой.

– Что? Что, черт побери, ты хочешь этим сказать?

– Я и шел сюда, чтобы сказать вам об этом. Парень сбежал.

– Но это невозможно.

– И все же это так. Его нет. Исчез. Бесследно.

Я на мгновение выплыла на поверхность здравого смысла:

– Молодец, Чарльз!

– И через час-другой, - продолжал Лесман, - он снова окажется здесь, только уже в сопровождении всех полицейских, которых повстречает у себя на пути.

– Здесь?
– Грэфтона словно поразило молнией.
– Ты хочешь сказать, что его во дворце нет?

– Получается так. Джасема я нашел лежащим на земле, ворота главного входа раскрыты настежь. Разумеется, он не знал, что девушка здесь, иначе...

– Так что же ты, дурья башка, тратишь время на всякую ерунду?!
– Это он так отозвался о смерти Халиды.
– Давно он исчез?

– Думаю, нет. Он опрокинул кувшин с водой и, видимо, случайно наступил в лужу - когда я вошел, отпечатки на полу в его комнате были еще влажные.

– Спусти собак, - рявкнул Грэфтон.
– Ну давай, иди. Скорее всего он направился к деревне, но далеко уйти не мог. Собаки его быстро догонят. И скажи Насирулле, чтобы он их особенно не сдерживал, пусть порезвятся вволю.