Гончие Габриэля
Шрифт:
Собаки устремились следом за мной. Софи, поскуливая от страха и спотыкаясь, стала спускаться по лестнице. Когда псы, опередив меня, добежали до нижней ступеньки, я захлопнула дверь и поспешила за ними.
– Сюда!– запыхавшимся голосом позвала я.– Ну, сюда же!
Мы побежали дальше по извилистому коридору, мимо комнаты, где осталась лежать бедная Халида, сквозь плотные слои спертого воздуха, в котором уже остро ощущалась примесь дыма - там находилась дверь покоев принца.
Руки у меня и без того дрожали, а тут еще собаки, метавшиеся и подстегиваемые страхом, дважды отталкивали меня, прежде чем я смогла поднять тяжелую задвижку. Наконец
А может, на какое-то леденящее душу мгновение мне это просто показалось, когда я увидела, что коридор передо мной залит ярким, подрагивающим светом. Потом мне стало ясно, почему здесь так светло. Эта часть прохода также была подготовлена для ночной работы. В старинных скобах по обе стороны от двери принца торчали самодельные факелы, угрюмо полыхающие красным чадящим пламенем. Видимо, запах их дыма я и ощущала, когда бежала по коридору.
Я замешкалась, с трудом переводя дыхание, собаки скулили, терлись о мои ноги и не отходили от меня. Скоро должен был прибыть караван, скорее всего к потерне. Но я вспомнила слова Халиды о том, что потерна заперта и ключа в двери нет. Значит, оставался только главный вход и мне предстояло попытать счастья.
Я бросилась направо, по коридору, и метров через двадцать споткнулась на неровном и слабо освещенном булыжнике, когда Софи снова заскулила, и я отчетливо услышала прямо впереди себя доносящийся из центрального двора людской гомон.
Я остановилась как вкопанная. Разумеется, все они были здесь: Грэфтон, Лесман, Насирулла, Джасем, и если пойти этим путем дальше, то я неизбежно столкнусь с ними. Более того, если у них еще оставались какие-то шансы спасти свой бесценный груз, то они могли в любую минуту броситься по коридору мне навстречу. И даже если бы весь дворец вокруг них оказался объят пламенем, я ни на секунду не сомневалась в том, что любой с готовностью швырнул бы меня назад в пожарище.
Я устремилась назад, к двери, за которой располагалась ведущая в гарем винтовая лестница.
Она распахнулась, и мы проскочили в дверной проем. Темнота висела над нами подобно бархатному покрывалу - скованная, безмолвная, нагоняющая страх. Я захлопнула за собой дверь, сделала два робких шага вперед и тут же, споткнувшись о нижнюю ступеньку, упала, больно ударившись голенью.
Одна из собак, все так же поскуливая, прижалась к моему плечу; под ее шелковистой шерстью чуть подрагивала разгоряченная кожа. Я почувствовала, как с противоположной стороны мне в бок ткнулась голова второй собаки. Нащупав ошейник, я поднялась. Продолжая одной рукой держаться за кожаное кольцо ошейника, а другой схватившись за поручни, тянувшиеся вдоль наружной стены лестничного пролета, я стала подниматься по винтовым ступеням.
– Ну, приятели, ведите меня, - прошептала я.
Собаки столь энергично устремились вперед, что я не могла не поразиться их способности видеть даже в такой темноте. "Интересно, - подумала я, может, они чуют воду?"
Я и сама почти ощущала ее запах. Сознание того, что над головой простирается гигантская толща воды, уже не оказывало своего устрашающего воздействия; напротив, мне чудилось яркое и прохладное предвкушение безопасности. Подталкиваемая рослым псом, скользя левой рукой по нарисованным, но невидимым сейчас минаретам,
К ароматам ночи примешивался запах гари, а свет красными и золотистыми всполохами метался из стороны в сторону. Мы сбежали по ступенькам беседки и остановились у кромки воды.
Мне показалось, что все строения к западу от озера объяты пламенем. На слабом ветерке старое, истлевшее и растрескавшееся дерево занималось огнем словно бумага, и пока я стояла у воды, охваченная смятением и страхом, над поверхностью озера, подобно хвосту кометы, пронесся вихрь огненных искр, который пролетел вдоль сводчатой галереи в восточном направлении, ткнулся неподалеку от окна Чарльза и запалил там новый очаг пожара.
ГЛАВА 18
Ступайте к тени с тремя разветвлениями,
Не тенистой, и не спасает она от пламени.
Коран. Сура 78
По крайней мере с одной своей задачей огонь вполне справился: во дворце стало светло как днем. У меня еще оставался шанс проскочить под сводами восточной галереи в ту самую "барахолку", отыскать веревку и спустить ее из окна, пока пламя окончательно не отрезало мне путь к спасению. Что до собак, если в подобный момент я могла вообще позволить себе думать о собаках, то их, конечно же, не удалось бы - ни по веревке, ни без нее - спустить на землю. Однако животные находились в самой безопасной части дворца, так что всегда могли прыгнуть в воду.
Я взбежала на мостик, собаки потрусили следом, причем настолько близко от меня, что, когда мы приблизились к пролому, Софи прыгнула первой. Стар, явно намереваясь последовать за ней, кинулся мне под ноги, ненароком лишив меня равновесия. Я дернулась в сторону, попыталась выпрямиться, затем, почувствовав под ногой не вполне надежный камень, вскрикнула и свалилась в воду.
Глубина там была немногим более метра, однако я сразу же скрылась под водой. Меня укрыли широкие и блестящие листья лилий и другие водные растения, но я быстро высунула голову над поверхностью. Теперь я стояла, увязнув по щиколотку в лежащем на дне иле и утопая по грудь в воде; по лицу, подобно водорослям, струились мокрые волосы, а сверху, через пролом, на меня с любопытством поглядывали возбужденные псы.
Неожиданно Софи, коротко взвизгнув, плюхнулась рядом со мной; Стар, естественно, последовал ее примеру. Обе принялись кругами плавать вокруг, сопровождая купание повизгивающим лаем, брызгаясь, царапаясь и определенно стараясь приблизиться ко мне, не обращая при этом ни малейшего внимания на мои сбивчивые попытки приказать им отплыть подальше. Между делом я и сама стала потихоньку подгребать к берегу, откидывая в стороны слипшиеся лопухи плавающих листьев.
Теперь я уже не стремилась попасть в галерею. Нескольких минут барахтанья в воде вполне хватило на то, чтобы путь к заветной "барахолке" был отрезан. Ослепительные языки пламени - горела то ли солома, то ли какие-то тряпки - проносились над водой и в нескольких местах подпалили крышу. Большая ее часть была покрыта кровельной дранкой, добела выгоревшей от многолетнего пребывания под палящим солнцем и устланной спутанными и иссохшими стеблями вьющихся растений. Стебли горящей как солома жимолости тянулись ввысь, и сейчас вся передняя часть галереи была испещрена обращенными к небу пылающими стрелами огня, по которым его мощь переносилась к новым участкам крыши. Вход в нужную мне комнату застилала пелена дыма.