Гончий бес
Шрифт:
Жерар бочком-бочком засеменил к близкому берегу.
— Эй, ты куда?
— К озеру, чувачок, к озеру. Переплыву и буду в безопасности…
— Пашка! Бегом лови псину! — гаркнул отец, появляясь из двора. — Утонет!
Я совершил прыжок, которому позавидовал бы легендарный вратарь Яшин, и поймал Жерара. Тот протестующее заверещал и начал биться, но я только крепче сжал его мускулистое тельце. Ох, и несладко мне пришлось! Казалось, я борюсь с пошедшим вразнос электродвигателем. Мощностью киловатт десять, не меньше.
— Отвергающее
— Дружка!.. — Пытаясь замять случившийся конфуз, Жерар возмущённо фыркнул. — Нет, ну надо же! Вы бы, Владимир Васильевич, ещё Тузиком меня обозвали.
— Договорились, — отец пожал ему лапку. — Теперь ты для меня Тузик.
— А я-то голову ломал, откуда в Паше столько яду, — мрачно пробормотал бес. — А оно вон как. Наследственность.
— Вот Пашке это и втолкуй. А то он от меня анализ ДНК требует. На присутствие родительских генов. Как будто свою физиономию в зеркале ни разу не видел, — всматриваясь вдаль, проговорил отец. — Ну-ка, молодёжь, гляньте, что там творится?
На противоположном берегу, километрах в полутора, виднелся движущийся свет автомобильных фар, порыкивал мотор. Самой машины в предрассветной мгле было не рас-смотреть; ясно лишь, что тёмного цвета. Наконец она остановились. Фары оказались до-вольно высоко над водой, из чего я заключил, что берег там обрывистый. Некоторое время ничего не происходило, только мелькали в свете фар человеческие силуэты — вряд ли больше двух. Как вдруг автомобиль прыгнул вперёд и с шумным всплеском рухнул в озеро. Утонул он потрясающе быстро, словно был доверху нагружен чугунными болванками.
— Колоссально! — Жерар присвистнул. Не сказать, чтоб особенно музыкально, но для собачонки вполне сносно. — Картина Петрова-Водкина «Купание красного коня». Холст, кисть, машинное масло. Владимир Васильевич, а разве заклятие действует не по всему берегу?
— Должно бы по всему, — задумчиво ответил отец. — Что-то не нравится мне эта фигня. Давайте убираться отсюда.
— А я уже давно предлагаю! — тявкнул бес. — Ну-ка, чувачок, отпусти меня. Сам-то я проворней побегу.
— Отпустить? — спросил я у отца.
— Ни в коем случае. Лучше дай ему по темечку.
— Это произвол! — возмутился Жерар и поспешно спрятал голову у меня под мышкой.
— Это профилактика, — возразил отец. — Всё, братцы-матросики, ходу. Ходу!
Он прищёлкнул пальцами. Послышалась басовитая нота «до», которую издал лопнувший капроновый шнур. И тотчас над подворьем Хайдаровых взвились леденящие кровь звуки.
Рык, лай и вой неистовой собачьей схватки насмерть.
Мы бежали вдоль берега неторопливой — по-моему, слишком неторопливой! — рысцой. Отец впереди, я шагах в
Вдалеке уже вырисовывалась крыша лодочной станции.
— Где узнал… номер отца?.. — в два приёма выдохнул я.
— Глупо было бы… — отозвался Жерар, явственно тяготившийся молчанием. — Мы работаем в детективном агентстве! Позвонил Заринке, и дело в шляпе.
Возникновение в этом контексте имени двуличной паршивки мне совсем не понравилось.
— Почему… ей?..
— Потому что именно она у нас секретарь, чувачок! Или ты предпочёл бы, чтоб я раз-говаривал на эту тему с Умнегом?
— Может… и лучше… с ним…
Жерар аж взвизгнул от возмущения.
— Извини, но у меня такое чувство, что отстраняющее заклятие действует и на тебя. Только чуточку иначе. Гонит из мозгов остатки соображения.
— Чувство тебя… подводит… А где мой… телефон?..
— Видишь ли, таскать его во рту оказалось малость обременительно. Я и отдал товарищу капитану Иванову.
— Ловко ты… моими вещами… распоряжаешься…
— Так ведь и Владимир Васильевич для нас не чужой человек, — отбрехался лохматый негодник.
Мы наконец-то достигли лодочной станции. Я остановился, учащенно дыша и ругая себя за глупое безразличие к спорту. Пусть прохождения через стену и развивают костную мускулатуру, но выносливость не тренируют вообще.
Не чужой для нас капитан Иванов, в отличие от меня, был полон сил. Как будто со-вершил всего-навсего легчайший моцион по цветочной аллее. С другой стороны, ему ведь не пришлось волочь на себе тушу напичканного стероидами терьера. А он, между прочим, всё ещё сидел у меня на шее. Как и полагается бесовскому отродью, со смещением влево.
Отец быстренько ускакал в лодочный сарай и вскоре выгнал оттуда видавшую виды «копейку», памятную мне ещё по времени, когда я знал родителя под именем старшего лейтенанта Стукотока.
Жигулёнок остановился возле меня, подвывая, как готовая к смертельной битве овчарка и чадя как небольшой заводик по сжиганию мусора. Отец опустил боковое стекло и предложил:
— Прыгай, прокачу.
— У меня вообще-то здесь мотоцикл.
— Садись, говорю, — настойчиво повторил он.
Я скривился.
— Боязно, бать. Она же вот-вот рассыплется.
— Гнусная клевета, — парировал отец. — Да моя ласточка ещё твоего Тузика переживёт. Советское — значит отличное!
— Владимир Васильевич, — взвыл Жерар. — Ну, допустим, вам не нравится моё французское имя. Допустим. Тем более, я уже заметил, что ко всему французскому относитесь предвзято. Зовите меня Тузиком, о’кей. Но зачем эти обидные сравнения сроков жизни? Я, между прочим, ещё очень молод и полон сил!
— Раз так, тяпни Пашку за ухо. В полную силу. Может, быстрее сядет в машину.