Гонцы дурных вестей
Шрифт:
— Знаете Кериф, теперь, когда я успокоился, стал слышать истину в ваших словах, — падший обнажил саблю откинув клинок в сторону; вертя в руках ножны, он медленно брёл к Золтецу — Эта встреча, право, всё объясняет. Господин Золтец, куда же вы уходите, стойте. Стойте кому говорят. А ну стоять!
В кабинете воцарилась суматоха.
***
— При всём уважение к вам, граф Делори, я не думаю что Золтец причастен к этому случаю. Да, он явный подозреваемый, я бы даже сказал единственный, но как по мне, месть не настолько ослепляет. Не находите?
Кериф
— Я снова погорячился, что же тут поделать, — отвечал Делори — Впрочем, виновник, я всё-таки согласен с вами, что в наших рядах затесался предатель, сейчас вещь второстепенная. Нам нужно как можно быстрее мобилизоваться и нанести удар. Вы приезжий, и объяснять вам козни слишком долго, поэтому ограничусь заявлением: сегодня последний день короля. Кериф, мой благородный друг, я прошу оказать мне одну услугу…
***
Пока демоны строили коварные замыслы, Бенджамин и апостол добрались до места встречи. Мариета, как и прежде лежала на плаще; её состояние ухудшалось с незавидной скоростью. Если не приглядываться, можно было принять девушку за остывший труп, но огонёк жизни всё ещё теплится в замирающем сердце. Felis поставил бочонок рядом с больной, открыл крышку выпуская Шница. Тот приказал подсветить, и осматривая чёрные пятна, поставил диагноз:
— Очевидно, это внутреннее заражение. Судя по вашим рассказам, яд попал через дыхательные пути, а после паразитировал на весь организм.
— Это мы и без тебя знали, — выступил Бенджи — Её можно спасти?
— Нельзя спасти только мертвеца, любое живое существо ещё располагает надежды. Не глядите на меня так господин авантюрист, я не волшебник, да и честно сказать не врачеватель. В моей власти лёгкие недуги, этот же случай, простите, конченый.
— И ничего нельзя сделать?
— О, милейший апостол, конечно я могу облегчить мучения бедняжки, — увидев укор во взгляде felisa, Мази сменил тон на покорный — И помогу ей по мере сил.
— Вы утверждали, что Бенджамин может беспрепятственно вдыхать ядовитые пары. Сказали про лекарство, так почему же сейчас заберате свои слова назад?
— Забираю? Я?! Упаси Господь обманывать апостола, — в тоне Шница была львиная доля наигранности — Мои слова истинная правда, и этот господин прямое тому доказательство. Он вылакал достаточно серьёзное средство, которое варилось строго по рецепту. Предвижу ваш вопрос и отвечу: да, возможно повторить этот успех, но мне понадобится лаборатория и ресурсы.
— Господин Мази Шниц, если это ваше настоящее имя, вы получите всё и даже большее. Даю вам слово апостола!
***
Братья ангелы встретились в церкви. Холл заполонили раненые; многие пали в битве с андервотер, в которой Бенджамин принимал непосредственное участие. Ещё больше было подвергнуто гонениям; на улицах и сейчас можно заметить, убитых святых ликов
— Близится важный день, и мы не можем позволить падшим захватить власть в свои руки. Прошу ничего не говори Амрес, ибо твои речи сейчас лишь помешают их уверенности. Подготовьте побольше копий! Соберите все стрелы которое у нас есть! Амрес, мой милый Амрес ты знаешь, что падшие всегда были близки к королю, и нам остаётся, лишь надеется, что в сердце старика всё ещё теплится вера во Всеотца. Первому ряду построится!
— Но что ты собираешься делать? Штурмовать храм?
— Храм пусть оставят себе, ему недолго осталось. Мы пойдём на ратушу. Ну, чего встали, вперёд, второй отряд стройся!
Стоило Амресу услышать про ратушу, как тут же его великодушное сердце познало смятение. Он вспомнил Колету. Впрочем, он никогда не забывал её, но откровенно говоря был слегка в обиде, так обижается мальчик на первые неудачи. Стоило апостолу подумать о ней, как тут же дверь церкви отворилась, и знакомый голос позвал:
— Амрес! Амрес, мой любимый Амрес!
Она прорывалась через стражей, а те вонзали копья ей в спину, всячески мешали ступить на священную территорию Господа. Юноша в исступлении бросился к возлюбленной, отбрасывая мнимых защитников; он припал на колени, прижимая изрезанную Колету. Она демон, но каждая из атак могла быть последней. Ей очень повезло, что ангелы били без разбору, и не попали в сердце. Именно там находится частичка души, позволяющая падшим бродить по свету.
— Колета! О Господи, Колета, что ты здесь делаешь? Какие силы привели тебя сюда?!
— Мой глупый апостол, мой маленький Амрес…
— Колета, Колета! Лекаря сюда, лекаря! Моя дорогая Колета, не смей ничего говорить, береги силы прошу тебя!
— Графы, графы идут за королём. Мой милый Амрес, брось меня здесь и беги, беги и сделай то, что так давно хотел. Объедини моих соотечественников, со своими собратьями; мы сможем вместе…
Она не смогла договорить — клинок Фаила рубанул с размаху, разбив маску на две половины. Впервые в жизни Амрес увидел глаза своей любовницы. Они были живыми, яркими, словно душистый луг. Опустив тело, юноша встал с колен, имея собранный, решительный вид.
— Я думал, это всё злые языки, — начал Фаил крепче сжимая меч — Но прямое доказательство твоего злодеяния явило себя во всей красе. Мой брат предатель!
Последнее слово разлетелось эхом по каменному своду. В одночасье и без того накаленная обстановка, разгорелась пламенем в сердцах присутствующих; за спинами апостолов собирались последователи.
— Ты всегда был слюнтяем Амрес, — ощерился Фаил — И о твоём, ибо я надеюсь Господь явит прощение, наказании мы поговорим позже. Чего встали?! Быстро в строй, и марш на Площадь!