Гонка к Источнику

Астаев Дмитрий

— Пустяки. — отмахнулся каперанг, машинально трогая рану. Кровь перестала лить, и теперь медленно засыхала, образуя по лице жутковатую чёрную корку.

Тело чужого конвульсивно дёрнулось, и все трое — Шорл, Раласс, и Найц — синхронно отступили, вскидывая винтовки. Пришелец кроваво откашлялся — совсем как человек — и полежав несколько секунд неподвижно, порывисто сел, морщась от боли. Из пулевых ран снова потекла кровь. Открыв глаза — они оказались неправдоподобно белыми, с овальной радужной оболочкой, и вертикальными зрачками — существо покрутило головой, и улыбнулось, в буквальном

смысле, до ушей — кончикам рта не хватило до мочек всего пары сантиметров. Шорл посмотрел на его белые зубы, и глубоко задумался — точная копия человеческих, только на каждой челюсти по две пары клыков…

— Когдат… эт, дожно был… случьиться. — выговорил пришелец на ломаном таллском — Ну и шт… теперь?

Услышав его неразборчивую речь, Лийер наконец догадался, в чём заключалась вопиющая неправильность ситуации. Чужой был слишком человекообразным. Он говорил с трудом — глотал окончания слов, заплетался на самых простых звукосочетаниях — но всё-таки, говорил. По-человечески говорил! Атрибуты его тела отличались только формой и пропорциями, но их расположение и функциональность были полностью идентичны людским — точно так же, как была идентична людской его мимика. А его пистолет — пистолет его! — был настолько похож на культовый П-35, что окажись он на стенде оружейного магазина, Шорл бы не сомневаясь принял его за очередное творение родного военпрома… Чужак был… каким-то надуманным, ненастоящим… «Костюмированный экспонат, сошедший с экрана старинной малобюджетной фантастики…» — мысленно подобрал ему Шорл меткое определение.

Азъер, мигом скинув с лица озабоченность, непринуждённо усмехнулся:

— Как это, что теперь? Теперь, коль скоро ты ещё жив, мы с тобой потолкуем …

— Человек… — надменно усмехнулся чужой. Из уголков его рта, как и из ран, текли тоненькие красные ручейки, но пришельца, казалось, сей факт нисколечко не заботил. — Ты должен… знать… что мы не боимся… боли, смерти… Это ваш удел… Люди.

— Как вы открыли ворота? — спросил Раласс, и в качестве аргумента, приставил ствол ШВР ко лбу ухмыляющегося существа — Как проникли на поверхность?

Чужой бы расхохотался, но захлебнувшись кровью, громко закашлялся. Вытерши рот рукавом, опять улыбнулся:

— Боюсь, ты опоздал. Вы уже проиграли… Ничего не изменить…

— У тебя неверные разведданные. — пренебрежительно хмыкнул Сабирь, и хотя в его голосе не было ни тени сомнения, у Шорла засосало под ложечкой. Каперанг чувствовал: Азъер говорит так не потому, что свято уверен в правоте своих слов, а потому лишь, что на пути его истинных эмоций стоит непоколебимая сила воли… — И я задал вопрос, тварь!

Не удостоив Раласса и взглядом, существо чавкнуло, точно пробуя на вкус изысканный деликатес, и выговаривая слова со всем тщанием, на которое было способно, медленно повторило понравившуюся ему фразу:

— Вы проиграли, люди …

— Слушай,

падаль! — взорвался Раласс, и отбросив оружие, схватил раненого за руку, с хрустом ломая её ударом колена. Потом звонко врезал ему по харе, и придавив запястье одной ногой, зверски растоптал шестипалую кисть кованным каблуком второй. Чужак монотонно завыл. — Как вы открыли ворота?! Сколько вас?!

— Скоро… мы получим Источник… — с трудом вымолвил собеседник, шипя от боли — И закончим то, что начали тогда … Вы будете уничтожены…

Обер-полковник побагровел, и собрался было продолжить воспитание, но Найц спешно положил ему на плечо свою тяжёлую руку, и покачал головой — бесполезно… Метнув в него яростный взгляд, Раласс, тем не менее, сдался: вместо очередного удара, он отошёл на два шага, и подняв с пола брошенную винтовку, прицелился существу промеж глаз.

— Нет выбора… — сказал чужой, бесстрашно уставившись прямо в дуло — Либо мы, либо вы… Кто-то должен исчезнуть…

— Значит вы исчезните. — сказал Раласс ему в тон — Как твоё имя?

— Мы не прячемся за кличками… Мы горды, что принадлежим к своей расе… Зови меня Халлатанг.

— У вас ничего не получится… Халлатанг. — сказал Азъер тихо-тихо, и не меняя выражения лица, надавил на сенсор стрельбы.

Глава 10

«Желание = закон»

Серые воды Парпалы были покрыты мелкой рябью — промозглый речной ветерок дул не переставая, строго на нун. Русло здесь было прямым, как ноги балерины — река просматривалась на многие километры и в ту, и в другую сторону. Гратах в пяти, удаляясь от двух наблюдателей, против течения плыло двухмачтовое торговое судно, нагруженное товаром по самую ватерлинию. Километром ближе, пересекая Парпалу с зута на улс, в тёплые края летел крупный гусиный клин — их беспорядочный птичий галдёж был слышен даже отсюда.

Когда клин скрылся из виду, обязанности звукового раздражителя вложила на себя кукушка — её клич стал доноситься с другого берега. Подумав, стоит ли загадывать, сколько ему осталось жить, Лийер решил, что не стоит, и оказался прав — сказав «ку-ку» восемь раз, пернатая дурочка вдруг затихла. «Хотя, чему это я так радуюсь?» — поправился Шорл — «Мне, возможно, осталось несколько часов, а тут восемь лет предлагали…» Глупость, конечно. Предрассудки… Он посмотрел на небо. Дождя не было. Тучи взбухли, и опустились до «смерхмалых» — влезь на дерево, и достанешь рукой — но не смотря на всё это, с прошлого полудня они не пролили ни капли.

Впрочем, вчерашний день был проведён капитаном не здесь — не в окрестностях Рума, и уж чего греха таить, вообще не в этой стране. Шорл, а ровно как и другие участники дерзкой акции, находились отсюда за тридевять земель, и ни о каких тучах, надо ли говорить, не заботились абсолютно. Там туч просто не было. Там было ясно и солнечно, и только на горизонте — скорее угадывалась, чем виднелась — тощая полоса облаков… Река воспоминаний подхватила Лийера могучей волной, и как редьку с грядки, вырвала его из реальности…