Гонка за счастьем

Павлова Светлана

Ее открытость, несомненное чувство юмора и эта трогательная доверчивость — очевидное следствие неопытности — немного смущали его.

«Просто прелесть, озорной и свежий взгляд на мир, при этом — умненькая и до чего непосредственна! Но лучше не обольщаться — девочка видит во мне только мэтра», — думал он.

Им повезло — не успели они сесть в машину, как хлынул дождь. До Мосфильмовской, где она жила, было рукой подать… Он, который раньше мог вообразить любые оттенки земного и небесного и выразить их в музыкальных каскадах, за эти десять минут не издал ни звука — мучительно соображал и не мог найти

подходящие для прощания слова…

Но говорить не пришлось — она опередила его, написав номер своего телефона на вырванном из тетради листке, который он свернул и бережно положил в карман.

— До свиданья, я очень буду ждать звонка, — сказала она и протянула ему руку.

Он на минуту задержал ее холодные тонкие пальцы в своей руке и застыл.

Она некоторое время серьезно и прямо смотрела на него, потом осторожно высвободила руку, выскользнула из машины, оглянулась — длинные волосы за спиной взметнулись темной волной… Спасаясь от дождя, перепрыгивая через лужи, она ракетой понеслась к подъезду, на бегу махнув ему рукой.

ГЛАВА 3

Он ехал в домой, не разбирая дороги, раздумывая над случившимся, и не заметил, как проскочил свой поворот. Эта встреча совершенно выбила его из привычного, годами устоявшегося ритма. Он был испуган, взволнован, смущен, раздосадован — начисто потерял покой, потому что ни на минуту не мог забыть о ней…

Ее юный возраст действовал отрезвляюще.

«Старый греховодник, совратитель малолетних, только что едва тлел, а теперь вот — на тебе, не прочь заняться растлением», — мысленно скаламбурил он…

Это же просто невозможно, настоящее помрачение рассудка! Впервые в жизни получил такое потрясение, и от кого — от девчонки того же возраста, что и его собственная дочь! Да она, наверное, сейчас потешается над ним, вспоминая, как он вцепился в ее руку!

«Все-таки повод со статьей — явно надуманный, — снова, умиляясь, подумал он. — Чего стоят эти любопытные мордашки, заглядывающие в дверь, явно посвященные в игру…»

Неужели она придумала историю со статьей, чтобы найти повод для встречи с ним? Если да, это значит, она загорелась еще раньше…

Поверить в это было трудно, почти невозможно, хоть и очень хотелось…

А с другой стороны, почему бы и нет? Ведь он же знает, что юные девицы нередко влюбляются в мужчин… скажем… зрелых, солидных, с опытом… пусть и не первой молодости…

Если бы так…

Ему захотелось отгородиться от всех, но пришлось вступать в разговор — жена встретила его в своей обычно-замороженной манере светской львицы, которую он давно не переносил, и в очередной раз напомнила о юбилее.

Какой контраст — юная, свежая, вся — естественность, порыв, и…

«Нет, кощунственно даже пытаться сравнивать», — сказал он себе. И не стал этим заниматься.

Он даже представить себе не мог, что еще способен на такое непредвиденное волнение — стало быть, не оскудел до конца, есть еще кое-какие искры внутри…

Несколько дней он прожил в тумане, вспоминая встречу и перелистывая стихи… Да, действительно — «Все женщины ведут в туманы», только вот туманы эти бывают совсем разного свойства…

Зачем-то начал перебирать в памяти все известные ему случаи возрастного мезальянса — картина, за редким исключением, оказалась

малосимпатичной. В основном — молодящиеся именитые бодрячки со знающими себе и всему и вся цену молодыми щучками.

Хотя она — совершенно другая, не похожая ни на кого… такая искренность ни играть, ни лгать не сможет, какое-то чудо природы…

Но стоит ли относиться к этому всерьез, воспринимать приятную случайность, мимолетную встречу как огромное событие, поворот в судьбе? Вряд ли… Более того, нужно немедленно выключиться из этого слишком захватывающе-прекрасного, стремительного, но абсолютно нереального жизненного сюжета — пусть все окончится, не начавшись, останется непознанной до конца тайной, нежным страданием по чему-то несбыточному, негой перед сном, мечтой во сне…

Впрочем, вспоминать и мечтать было хоть и приятно, но явно недостаточно, потому что эти глаза и ладошка уже начали приобретать над ним такую власть, что никакие логические построения и остатки здравомыслия уже не могли убедить его ни в чем и постепенно стали меркнуть перед единственным желанием — увидеть ее еще раз…

Как все совестливые и нерешительные люди, он немедленно почувствовал безотчетный страх и комплекс вины перед женой и дочерью, еще ничего не совершив, ведь он понимал — это не просто невинная шалость, приятный пустячок, как бывало не раз, а омут, неизведанная глубина, которая не только будоражила и притягивала, но и таила в себе опасность…

Вернувшись домой после очередной лекции, которую провел как во сне, он уединился в кабинете. Жене сказал, что ему надо кое-что освежить в памяти перед заключительной лекцией, и попросил не беспокоить. Закрывшись изнутри, он начал просматривать старые записи и отбирать нужный материал. Но делал это рассеянно, почти механически, не вникая в смысл текстов, потому что был полон совсем другим… Он то вспоминал подробности этого неожиданно свалившегося на него счастья: ее глаза, жесты, улыбку, смех — все, что успел разглядеть и почувствовать в ней, с нежностью прокручивая в памяти от начала до конца, кадр за кадром, весь недолгий фильм этой встречи, то периодически впадал в мрачное состояние… Он не понимал, как теперь жить с этим, и продолжал изводить себя риторическими вопросами: начинать интрижку стареющего мужчины с юной, неопытной девушкой, ровесницей дочери, его студенткой? А потом? Как жить дальше? Всех обманывать? И как, вообще, все это делается… на продолжительной основе? И где?

Ведь он же просто смешон в роли любовника юной красавицы — в его-то перезрелом возрасте! Да, возраст есть возраст, и никуда от этого не денешься — «свое отмеряют часы и года»… начал седеть, толстеть… И эти чертовы залысины, что же делать с ними?.. А не постричься ли покороче?.. Говорят, короткие стрижки молодят…

Он критически оглядел себя в зеркале — в общем, давно не вариант для подиума, ну так что ж? Влюбляются ведь не в форму носа и не в буйство шевелюры… Виски, конечно, седоваты, но, пожалуй, не только не портят его, но даже, наоборот, придают некоторую импозантность… Морщин почти не видно, фигура еще вполне спортивная, хотя живот уже наметился, но, при желании, от него ничего не стоит избавиться… Сегодня же он и займется этим — минеральная вода и никакого ужина, голод — лучший способ спустить несколько лишних килограммов.